Пересечение Эйнштейна (сборник)

— ...д, — добавила она, неуверенно сдвинув брови. — Ага, Кидд.

Если лицо Тэка и выражало что-то, заметно этого не было.

Он подумал, как же все это мило; хотя было и что-то тревожное.

Она потянулась, расправив плечи и сощурившись:

— Как поживаешь, Кидд? Ты новенький? Или прятался месяцами там, среди теней? — Тэку: — Ну разве это не удивительно — как мы всегда вот так вот обнаруживаем людей? Вот думаешь, что всех уже в городе встречал, кого только можно. И тут вдруг некто, кто скрывался где-то там все это время, высовывает нос из кустов, и...

— Так мы познакомились с Тэком, — сказал Джон. — Правда, Тэк?

Тэк сказал:

— Он новенький.

— А. Что ж, — сказал Джон, — у нас тут вот какая штука происходит. А может ты ему объяснишь, Милдред?

— Ну, мы подумали, — плечи Милдред распрямились, придавая ей официальный вид. — Мы подумали, что надо как-то выживать вместе. В смысле, не можем же мы рвать друг другу глотки, как звери какие-то. И ведь проще некуда ситуации вроде этой... — он не сомневался, что ее жест на слове этой полностью исключал все, что лежало вне освещенного огнем костра пространства поляны, — выродиться в нечто... ужасное! И вот мы собрали... нечто вроде коммуны. Здесь, в парке. Люди получают еду, работают вместе, знают, что могут рассчитывать на какую-никакую, но защиту. Мы стараемся быть настолько органичными, насколько возможно, но это становится все труднее и труднее. Когда в Беллону попадают новички, у них есть возможность узнать, как и что здесь происходит. Мы не каждого к себе берем. Но когда все же берем, мы очень покладисты. — У кого-то был тик (у него или у нее, он не был уверен, и это начало его беспокоить), словно зазубрина на проводе, который перетянули через угол. — Ты действительно новенький? Мы всегда рады заполучить свежего человека.

Он кивнул, а мозг его в это время лихорадочно соображал: у него? у нее?

Тэк сказал:

— Ты бы показала ему что да как, Милли.

Джон сказал:

— Хорошая идея, Милдред. Тэк, я хотел бы с тобой кое-что обсудить, — снова похлопывая газетой. — Ах, кстати. Не хочешь ли взглянуть?

— Что? А... — нельзя так сильно беспокоиться о таких вещах! Часто, впрочем, ему приходилось напоминать себе об этом. — Спасибо.

Он взял свернутую газету.

— Ну ладно, Тэк. — Джон с Тэком повернулись к ним спинами. — Так когда ты планируешь начать закладку фундаментов? Я могу дать тебе...

— Слушай, Джон, — Тэк положил ладонь Джону на плечо; они уходили прочь. — Все, что тебе надо — это чертежи, и ты можешь...

Они вышли из зоны слышимости.

— Ты голоден?

— Нет.

Она на самом деле была симпатичной.

— Ну, в общем, если голоден — давай, отойдем-ка сюда — мы начинаем готовить завтрак, как только рассветет. Это уже довольно скоро.

— Ты что, не спала всю ночь? — спросил он.

— Спала. Просто, когда ложишься спать на закате, просыпаешься довольно рано.

— Знаю.

— Мы здесь много работаем... — она сунула руки в задние карманы; ее джинсы с коротко оборванными штанинами были подняты высоко на бедра, — … в течение дня. Не рассиживаем просто так. У Джона запущено несколько десятков проектов. Довольно сложно заснуть, когда вокруг стучат молотками, строят и все такое. — Она улыбнулась.

— Я уже давно проснулся; но ничуть не устал. Когда устаю, меня ничто не может разбудить.

Он посмотрел вниз, на ее ноги.

Во время движения падающие на них отблески сходились, скрещивались друг с другом.

— О, мы совсем не против, если ты и в самом деле хочешь спать. Мы никого не хотим заставлять. Но у нас должна быть какая-то постоянная модель, ты же понимаешь.

— Да, я понимаю. — Он все постукивал газетой по бедру. Теперь поднял ее.

— Зачем ты ходишь с этой орхидеей? — спросила она. — Конечно, учитывая, в каком состоянии находится город, это не лишено смысла. И мы правда терпимы к самым разным образам жизни. Но...

— Мне ее подарили. — Он отвернулся и раскрыл газету.

УГРОЖАЕТ СЕРЬЕЗНАЯ

Он дал таблоиду развернуться до конца.

НЕХВАТКА ВОДЫ

На месте даты было напечатано Вторник, 12 февраля 1995 года.

— Это что, мать его, такое?

На ее лице проявилась обеспокоенность.

— Ну, у нас здесь не так уж много людей, которые умеют поддерживать все на плаву. И мы все думаем, что со дня на день вода станет серьезной проблемой. Ты даже не представляешь, сколько ее истратили, когда пытались тушить пожары.

— Я про 1995-й.

— А-а. Это просто Калкинс. — На закусочном столике стоял ящик с консервами. — Мне кажется, одно только то, что у нас есть газета — поразительно. — Она села на скамейку и выжидающе посмотрела на него. — А с датами — это у него такая маленькая шутка.

— А-а. — Он сел рядом с ней. — У вас тут есть палатки? Что-нибудь для укрытия? — все еще думая: 1995?