Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов

В те недели, каждый вечер я засиживался на прибрежных валунах. Слева громоздились дворцы, и хрупкий свет рассыпался над гаванью в теплом осеннем воздухе. «Пересечение Эйнштейна» продвигается странно. Сегодня вечером, когда я возвращался на большую трапецеидную[1] Площадь, туман разъел все верхушки флагштоков. Я сидел у основания ближайшей башни и делал заметки о чаяниях Чудика. Потом я оставил осыпающиеся золото и синь Базилики и до поздней ночи бродил по переулкам города. Где-то там я остановился на мосту, наблюдая, как между тесных стен причудливых в ночи домов течет вода канальчика, под светом ночных фонарей и растянутыми бельевыми веревками. Я вздрогнул от внезапного визга: полдюжины воющих котов прошмыгнули между моих ног в погоне за бурой крысой. Озноб пробежал по позвоночнику. Я оглянулся на воду — шесть цветов роз плыли по воде, медленно продвигаясь через нефтяную пленку. Я смотрел им вслед, пока прошедший мотобот не поднял волну, разбивающуюся о берега канала; и волна накрыла цветы. По маленьким мостикам я пробрался к Большому Каналу и поймал речное такси, чтобы вернуться на Феровию. Когда мы проплывали под черной деревянной аркой Академии Понти, подул ветер; я пытался связать цветы, тех «сорвавшихся с цепи» животных с приключением Чудика. Орион отражался в воде. И береговые огни дрожали в волнах меж мокрых парапетов Риальто.

Дневник автора. Венеция. Октябрь 1965

Вкратце я поведаю, как Мальдерор был добродетелен в течение первых лет своей жизни, добродетелен и счастлив. Позже он начал сознавать, что рожден злым. Странный рок!

Исидор Дюкасс «Песни Мальдоро»

Увалень, Маленький Джон и я перестали пасти стадо вместе, когда появилась Челка.

Челка, таинственная и неясная, была с нами неразлучна. Она бегала и прыгала с Маленьким Джоном, танцевала с ним под его единственную песню и мою музыку. Шутливо боролась с Увальнем и ходила со мной на ежевичную поляну, держась за мою руку — какая разница, есть ли приставка Ло или Ла у того, с кем ты пасешь коз, смеешься и занимаешься любовью. Она могла, сидя на на камне, повернуться и долго, пристально смотреть на меня под убаюкивающий шелест листьев. Или вдруг стремглав броситься ко мне. Она мчалась по камням, и между ее грациозно бегущей фигуркой и ее же тенью на скалах оставалось лишь само движение. Я с облегчением вздыхал, когда она, смеющаяся, оказывалась в моих объятьях. Челка смеялась в моих руках — и смех был единственным звуком, который слетал с ее нежных губ. Вот и все, чем мы с ней занимались.

Она приносила мне свои прекрасные находки и охраняла от опасностей. Думаю, она делала это так же, как когда-то швырнула гальку. Я заметил, что в ее присутствии не происходит несчастных случаев — львы не нападали, овцы спокойно паслись, ягнята не терялись и не падали со скал.

— Маленький Джон, ты не пойдешь сегодня вместе с нами наверх?

— Хорошо, Чудик, если ты не думаешь…

— Останешься дома.

Увалень, Челка и я отправились с овцами.

Она показывала мне облака, похожие на стаи белых соколов. Или самку сурка, приносящую посмотреть нам своих детенышей.

— Увалень, здесь мало работы для всех. Почему бы тебе не заняться чем-нибудь еще?

— Но я люблю приходить сюда, Чудик.

— Мы с Челкой сами позаботимся о стаде.

— Но я не…

— Пойди поищи отставших овец, Увалень.