Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды

Духовного зверя дон Хуан именует "волшебным оленем", что означает проявление психопомпа или проводника, обнаруживающего следующий шаг в процессе индивидуации. Оказаться в одиночку в лесу, — одна из ситуаций, в которой могут проявиться мощные бессознательные силы. Оказаться одному, вне привычного окружения, без друзей и знакомой обстановки равносильно лишению всякой защиты перед бессознательным. Мари-Луиза фон Франц, аналитик из Цюриха, долгое время работавшая с Юнгом, замечает в своей работе "Тень и зло в сказках", что "одиночество вызывает силы Потустороннего, как добрые, так и злые":

Естественным объяснением к этому может быть то, что количество энергии, обычно используемое человеком в отношении к своему окружению, возвращается назад и активирует бессознательное, загружая бессознательную часть психического так, чтобы она оживала, когда человек долгое время находится один; и здесь вы оказываетесь в ловушке к лучшему или к худшему; либо дьявол овладеет вами, либо вы обретете более глубокую внутреннюю реализацию. [20]

Обычный человек имеет два выбора, когда бессознательное начинает пробиваться сквозь его рутинное осознание. Он может попытаться ускользнуть, переключившись всполошенно с одной деятельности на другую, переместившись в какое-нибудь место, в котором в данный момент жизнь кажется ясной, каждый раз надеясь, что тут-то и можно увидеть вещи по-другому. Если, с другой стороны, он вооружен, то может и остановиться; в этом случае человек использует какой-нибудь доступный ему инструмент, механизм (знакомый из психологии Фрейда), дабы изгнать или уничтожить (подавить) бессознательные фантазии или импульсы. В этом случае, сама личность оказывается более ограниченной, символически представленная тем, что человек замер (замерз) на месте.

Несмотря на искушение убежать прочь или отдаться в руки бессознательного (как, например, эмоции, непреодолимой фантазии, беспокоящей идее, импульсивности и так далее), охотник может сделать бессознательное объектом внимания. Охотник осознает свое бессознательное, и, следовательно, один, изолированный от всех, в лесу, он ищет точки безопасности, защиты, места, в которых его запах не будет разнесен ветром. Внимающее и видящее эго охотника развилось до такой степени, что он способен быть защищенным почти во всех обычных обстоятельствах. Охотник всматривается в глубь себя и наблюдает само настроение и другие формы бессознательного либидо. С этой позиции он усиливает быстроту своего разума, чтобы постигнуть, в чем же заключается его бессознательное желание.

Воин, в противоположность обычному человеку и охотнику, движется прямо навстречу тому, что возникает на его пути. С незамутненным, как и у хорошего охотника, сознанием, он использует "контролируемую непринужденность" с тем, чтобы стать единым с волшебным зверем. Воин умышленно изменяет на противоположные свои сознательные ценности для того, чтобы пережить другой мир, соединиться с объектом своего страха или страстно желает узнать его путем активного воображения. Воин не только наблюдает активность бессознательного, он также участвует в нем с помощью активного воображения или других измененных состояний сознание (ИСС).

Человек, идущий по пути колдовства и магии, не находит защиты с помощью старых способов, которые он уже оставил позади и, соответственно, должен приспособиться к пути охотника или воина, чтобы противостоять пугающим аспектам знания. Видящий, с другой стороны, не должен приближаться к бессознательному так, как воин. Видящий предвидит те трудности и опасности, с которыми сталкивается воин; видящий направляет свою жизнь с помощью того, что он видит. Видящий обладает способностью видеть за поверхностью вещей, знать вещи такими, "какие они есть" и улавливать семена будущего. Видящий подобен даосскому монаху, чье видение отделило его психическую энергию от тысячи вещей в его жизни. Для видящего "Все превращается в ничто", и везде он видит таинственное Дао. [21] Видящий восприимчив и изменчив, в то время как воин стоит в двух мирах, и его бдительность и расторопность всегда близки к смерти.

Четыре видения пути знания