Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды

Можно прояснить понятие двойника с помощью даосистского алхимического текста, посвященного бессмертию, а именно, "Тайны Золотого Цветка". Здесь можно найти следующее: "Когда зарождается Единый признак индивидуации, сущность и жизнь разделяются надвое. С этого момента, если не достигнут окончательный мир, сущность и жизнь никогда не увидят друг друга снова".[159]

Понятно, что сами понятия «сущность» и «жизнь» связаны с двойником и бодрствующей самостью специфически, а с тональным и нагуальным в более общей форме. Для Даосистов практика "способа обратного течения" включает в себя глубокую интроспекцию и йогические практики, ведущие к появлению тонкого тела, переживанию и постижению «сущности» чего-либо.

"Свет двигается легко, но с трудом стоит на месте. Если он достаточно долго может идти, по кругу, то тогда он кристаллизуется; это и есть естественный дух-тело… Это и есть то условие, о котором говорится в Книге Печати Сердца: В молчании утром ты улетаешь вверх".[160]

Согласно дону Хуану, Даосистам и другим религиозным традициям двойник сохраняет тайну истинного шаманского полета и секрет преодоления смерти.

Дон Хуан замечает Карлосу, что наступает момент, когда воин начинает осознавать парадокс, стоящий за переживанием самого себя в бодрствующей жизни и двойником. Парадокс заключается в том, что в той же степени, в какой кажется, что бодрствующая самость грезит о двойнике, правдой оказывается и то, что двойник мечтает о бодрствующей самости. В своей автобиографии Юнг ссылается на сон, который был у него в связи с этой проблемой "сновидца и сновидимого". В сновидении он вошел в "маленькую придорожную часовню", в алтаре которой на месте распятия и образа Девы Марии обнаружил "удивительное цветочное убранство". Перед алтарем он увидел йога в" позе лотоса, в глубокой медитации". Юнга шокировало то, что у йога было его лицо, и этот шок разбудил его с мыслью: "Ага, значит он тот, кто созерцает меня. Он видит сон, и этот сон — я. Я знал, что когда он проснется, то меня уже не будет".[161] Юнг говорит об этом сне:

Сама фигура этого йога могла в большей или меньшей степени представлять мою бессознательную пренатальную целостность, и Дальний Восток есть, как это часто бывает в снах, чуждое и противоположное нашему собственному психическое состояние… медитация йога «проецирует» мою эмпирическую реальность. [162]

С точки зрения эго, может показаться, что мы видим во сне двойника в процессе нашей попытки осознать свою целостность, в то время как с точки зрения двойника, кажется, что сам двойник видит нас во сне для того, чтобы актуализироваться в "трехмерном существовании". Как и сон Юнга, переживание Карлосом двойника "предполагает, что, по мнению "другой стороны", наше бессознательное существование является реальным, а наш сознательный мир что-то вроде иллюзии. Очевидная реальность сконструирована для специфической цели, подобно сну, кажущемуся реальностью, пока мы в нем пребываем".[163]

Ниже, в шестой главе, мы вернемся к этому вопросу сохранения индивидуального сознания после смерти в форме двойника. Но вначале посмотрим на специфические проблемы, поднятые в пятой книге Кастанеды "Второе кольцо Силы".

Глава 6. Испытания и открытия

Прошло два года с тех пор, как Карлос попрощался с доном Хуаном и доном Хенаро и шагнул в пропасть с голой вершины гори в Центральной Мексике. Теперь Карлос возвратился вновь, чтобы навестить Паблито и Нестора и поискать их понимание захватывающих видений, которые он пережил в этом прыжке. Повинуясь какому-то импульсу, он остановился в рыночной части того города, где обычно встречался с доном Хуаном. Его тело чувствовало присутствие дона Хуана, а позже он столь же явственно и твердо ощутил, что дон Хуан ушел. На следующее утро Карлос поехал к дому Паблито. Это заняло несколько часов. Его встретила мать Паблито, донья Соледад, совершенно непохожая на усталую тучную женщину, которую Карлос когда-то раньше знал. Теперь она выглядела моложе и более живой, стройной и мускулистой. Эта встреча с доньей Соледад помогла Карлосу осознать, что дон Хуан и дон Хенаро оставили этот мир, и теперь он впервые остался один па своем пути, не имея возможности обратиться к дону Хуану за руководством или теплым участием. Ученичество кончилось. [164]