Пересекая границы

— Нет, не домашние, а так называемые оседлые. Они живут своими общинами, отдельно от людей, да и какой нормальный человек с ними жить захочет… но у них есть некое подобие общества и свои законы, недвусмысленно запрещающие кушать других разумных существ, так что на людей они не нападают. И вообще они мирные и безобидные, в отличие от своих диких сородичей.

— А они разумные, или как гоблины?

— Они разумные, но не очень. По человеческим меркам, умственно отсталые. Но зато очень здоровые, сильные… вон, видишь, лапищи какие.

— Мда, лапки что надо… — согласилась Ольга, рассматривая изрядные когти передних конечностей, свисавших почти до колен. — А как же Элмар его задавил, да еще голыми руками?

— Поднапрягся, и задавил. Ты же его руки видела? Слона задавить можно. Это, кстати, один из самых знаменитых его подвигов, когда он вызвался бороться с троллем один на один. Об этом написано двадцать восемь баллад, и на все двадцать восемь Элмар плюется, ругается, и говорит, что господа барды ни хрена не понимают в таких вещах, как потасовки с троллями, наивно полагая, что главным фактором в этом деле явилась богатырская сила его высочества. И еще бессовестно грешат излишним романтизмом и художественными преувеличениями. Будь его воля, он бы их заставил для начала понюхать этого тролля, а потом посмотрел бы, что бы они написали.

— Что, так воняет?

— Я лично не нюхал, но Элмар как-то в сильном подпитии признался, что оставил на поле битвы съеденный накануне обед, а заодно, как ему кажется, и завтрак, и если бы Шанкар не додумался потихоньку в нарушение правил кастовать на него какое-то полезное заклинание, отключающее нюх, то не стоял бы в музее этот живописный экспонат, а где был бы сам наш герой, не берусь предполагать… Вообще, конечно, лучше бы Элмар сам тебе показал всю эту вредную живность, он их лучше знает. Заодно бы и рассказал, кого в какое место лучше всего мечом тыкать, и как от кого можно убежать, что было бы по крайней мере полезно. Вдруг тебе в жизни доведется выбраться из города и от кого-то убегать… Ну ладно, ладно, не буду тебя пугать, пошли дальше. Следующий зал посвящен всяким магическим прибамбасам, так что тебе будет интереснее. Заодно расскажу несколько общеизвестных легенд, не знать которые так же непростительно, как у вас не знать библию. Вот это, к примеру, главная реликвия нашего музея — подлинный посох легендарного волшебника Вельмира, который лет триста назад спас мир от злобного некроманта Скаррона. Вот этот шедевр на витриной как раз изображает битву Вельмира и Скаррона… в меру разумения художника, конечно, но поскольку автор картины, маэстро Хаггс, был соратником Вельмира и, следовательно, очевидцем событий, то это полотно считается наиболее достоверным.

— А они тоже были герои? — уточнила Ольга, рассматривая молодого мага, весьма симпатичного, однако не выдающегося ни размерами, ни геройским видом… в общем, не Элмар, прямо скажем. — Я имею в виду, профессиональные герои, как Элмар с товарищами?

— Ну да. Самые знаменитые герои в истории, в основном, конечно, из-за этого эпохального события. Причем ребята были совершенно неклассические. Воины у них были — эгинская принцесса Кассандра, вот это она на переднем плане валяется с копьем, она тогда погибла, и лондрийский гном, этот самый Хаггс, который помимо рисования еще прилично метал топоры. Он вон там, сзади, из-за колонны выглядывает. Честный парень, и дремучий реалист, судя по этому шедевру. Ни физиономию свою гномью не подретушировал, ни славы себе не прибавил, как в жизни спрятался за колонну и оттуда свои топоры метал, так и на картине изобразил… мистиком у них был эльф, что вообще ни в какие ворота не лезет. Эльфы и христианство вообще вещи несовместимые, но вот один раз за всю историю попался такой ненормальный эльф, который искренне следовал учению Христа и даже, говорят, был с ним лично знаком. Он вон там, справа, что-то кастует на толпу скелетов. Сам Вельмир был чистокровный человек, что вообще редкость для мага такого уровня… а вот их второй маг, красавица, которая руки заломила и ни хрена не делает для победы правого дела, потому как пребывает в мучительных раздумьях, чего делать. Скаррон ее брат, Вельмир любовник, надо что-то выбирать, а выбор затруднителен… Так вот, поговаривают, что в этой красавице течет кровь демонов, где-то на четверть, если я правильно помню. Сейчас она до сих пор при делах, старший придворный маг Лондры.

— Значит, она все-таки выбрала любовника?

— Не знаю, да и вряд ли кто-то знает точно, не нашлось пока дураков лезть в загадочную демонскую душу мэтрессы Морриган с подобными вопросами, но, на мой взгляд, личные мотивы тут на втором плане. Все-таки, мир гибнет, какие тут братья-любовники?

— А остальные? — полюбопытствовала Ольга, всматриваясь в строгие умные глаза героя Вельмира. — Они потом куда делись?