Пересекая пустоту (СИ)

Уже сто лет назад, я понял, что бой между духовными существами в принципе не может идти строго так, как запланировано. Даже если оба врага поставлены в, казалось бы, строго ограниченные четко определенными рамками условия, даже тогда один из них, а то и оба, умудрятся выкинуть что-нибудь такое, что сумеет серьезно удивить соперника и порушить все его планы. В этот раз со стороны джинов была применена тактика огневых мешков, просто невероятная по своей четкости исполнения и синхронизации. А со стороны Королевства, действовала схема условно подходящая под определение тактики “бей беги”, когда одна и та же группа врагов постоянно подвергалась тревожащим набегам небольших групп воинов-пустых, сопровождаемых танцем песчаных стражей, норовящих полностью перекрыть сектор видимости. И когда джины под градом ударов сыплющихся с разных сторон, растягивали свои порядки, тогда словно бы из ниоткуда налетала крепкая группа пустых, возглавляемых арранкаром, и довершала уничтожение отрезанной от остальных группировки джинов. Обе эти тактики выполненных практически на одинаковом уровне… и с не меньшей одинаковостью, успешно сокращали войска противников сцепившихся ни на жизнь, а на смерть.

Что мне потом будет вспоминаться от этой битвы, так это постоянная нехватка времени и чувство собственного бессилия. Я, будучи арранкаром, чувствовал себя в достаточной безопасности, чего не скажешь о других. Чудовищные по своей мощи залпы пустых, скоординированные таким образом, что группа наших бойцов, попавшая под такой удар, практически всегда была вынуждена уходить в место, где ее неизбежно ждал следующий групповой выстрел джинов, медленно, но уверенно уменьшали число защитников стен. И я был вынужден метаться вдоль всей лини соприкосновения войск, пытаясь успеть и вытащить своих бойцов из ловушек. Где-то я успевал, чаще, нет. Картины, отложившиеся у меня в памяти, почему-то не хотят складываться в цельное полотно, а упорно разрываются на отдельные куски мозаики. Вот я, возглавив группу в четыре десятка пустых, прорываюсь к сотне разномастных ифритов, и, не убив и половины из них, вынужден отступить под ударом резерва джинов. А вот, я всего на долю секунду не успеваю прорвать кольцо вокруг полного десятка Королевства, и пустые исчезают в ультрамаринового вспышке серо. Вот я выстреливаю чудовищное серо приблизительно в семь тысяч душ весом и, успев врубиться в проделанный коридор, добираюсь до очередной управляющей группы врага, где мне удается учинить впечатляющую резню, уничтожив около трех десятков лазурных ифритов, прежде чем враг успел опомниться. При активации Ярости создается ощущение, что все враги двигаются не спеша, и я спокойно успеваю уйти от заслуженного возмездия. Таких картин того дня, отложившихся у меня в памяти, множество. И как же мне хочется забыть большинство из них.

Где-то на сороковой минуте схватки начала сдавать активная защита стен, и джины, каким-то образом почувствовав это, на некоторое время перевели свой основной огонь с защитников на наши оборонительные сооружения. Это стоило им еще нескольких тысяч своих собратьев, а нам трех проломов в стенах и разрушенной башни, той самой на которой я начинал эту битву. С этого момента схватка окончательно превратилась в неуправляемую свалку, где с одной стороны, мы обороняли эти проломы, зачастую забивая их своими телами, а джины, наоборот, не считаясь с потерями, давили на нас, теряя своих бойцов десятками и сотнями, но ни на секунду не ослабляя натиска. И для нас и для них все было понятно. Если пропустим джинов внутрь периметра, то уж лучше сразу бросить весь десятикилометровый участок штурмуемых стен, иначе рискуем получить удар в спину. Для джинов эти проломы самые удобные места, чтобы прорваться внутрь Цитадели до того момента, как она будет полностью сокрыта бурей, поскольку в остальных местах им придется прорываться еще и через разной степени свежести активную оборону самой стены. На наше счастье джины не догадались, что в таких условиях попадание под бурю для подавляющего большинства измотанных боем адьюкасов столь же смертельно, как и получить серо в маску, и при этом куда более болезненно.