Пересекающиеся параллели

Вот в этом она как раз была полностью уверена. Наверное, потому что никогда не ощущала такого возбуждения и не хотела кого-то настолько сильно. И все эти рассуждения о собственной несостоятельности, как полноценной женщины, показались дурью. Видимо, просто нужен подходящий мужчина.

Но раз уж Андрей предоставил возможность вести, то Уля поторопилась воспользоваться моментом, наклоняясь к его лицу и дразня короткими поцелуями. А подбородок у него, и правда, приятно шершавый, и об него приятно потереться носом. И легонько прихватить зубами, чтобы мужская ладонь, лежащая на пояснице, сжалась и немного придвинула Ульяну ближе. Вроде, совсем на чуть-чуть, но теперь отвечать на её поцелуи было намного удобнее.

А ещё, оказалось, что он боится щекотки, поэтому поглаживать кончиками пальцев его ребра она перестала. Зато сосредоточилась на изучении его губ. Правда, после второго легкого укуса Улю довольно невежливо снова уложили на одеяло. И, как ей и хотелось ещё совсем недавно, прижали всей тяжестью, пусть всего и на пару секунд.

Но вот сами ласки и движения поменялись настолько, что она уже и не пыталась перехватить инициативу. Все равно не получится. Да и не хочется, если честно…

Уля только надеялась, что соседи не будут прислушиваться к доносящимся из квартиры стонам, потому что не всегда получалось себя сдержать. И Андрей, как нарочно, только подстегивал, прихватывая губами и зубами её соски и с нажимом целуя нежную кожу живота, если Ульяна пыталась вести себя тише.

Все мысли о смущении и таком громком проявлении удовольствия теперь точно не волновали. Как, впрочем, и все остальное. Даже то, что они уже скатились на ковер, оставив скомканное одеяло где-то у дивана. И что жесткий пол чувствительно впивается в голую спину. Зато постепенно усиливающийся внутренний жар с лихвой компенсировал любые неудобства, включая легкий дискомфорт и эфемерный оттенок боли, когда Андрей в неё вошел.

Дальнейшее она помнила очень смутно, какими-то отрывками, которые потом ещё долго заставляли краснеть. И прикусывать губы, стараясь сдержать довольную улыбку…

Стоило улечься, прижавшись щекой к плечу Андрея, как прохлада все-таки напомнила о себе, заставив зябко поежиться, притискиваясь ближе в поисках тепла.

- Замерзла? – теперь, когда Уля знала, в какие моменты он говорит вот таким хрипловатым шепотом, от одного этого звука стало теплее. И нервные окончания отреагировали легкой дрожью, только теперь уже совсем по другому поводу.

- Немного, - лопатки чуть саднило от не очень осторожного скольжения по ковру, но это такая мелочь… - Я сейчас принесу ещё одно одеяло.

Но как только Ульяна попыталась встать, её мгновенно вернули обратно, да ещё и своим телом прикрыли. Наверное, как раз, чтобы согреть.

- Андрюш, пусти, - она не смогла удержаться и потянулась к его губам, чтобы поцеловать. Но объект интереса отодвинулся, хотя легче от этого Уле не стало. – И вообще уже поздно, спать пора.

- Ты меня утром внимательно слушала? – дождавшись кивка, Андрей продолжил. – Тогда не жалуйся.

О том, чтобы жаловаться, и речи не шло. Вплоть до четырех утра, когда они все-таки перебрались на диван.

А вот поутру о событиях ночи напоминало все тело. Особенно саднящая спина, локти, колени, попа… Даже пятки и те оказались немного стертыми. Хотя как именно она могла их повредить, Уля понять так и не смогла.

Проснулась она довольно рано, наверное, сработал внутренний будильник, так что пришлось открывать глаза, хотя спать хотелось неимоверно.

Андрей спокойно дремал у неё за спиной, придавив Ульяну рукой и ногой, да ещё и с удовольствием сопел в затылок. В коконе из одеяла, согретом теплом мужского тела, было так уютно, что вставать совсем не хотелось. Вот только тут дело не в «не хочу», а «надо».

Сейчас около восьми, может, чуть меньше, поэтому нужно успеть приготовить завтрак и устранить все следы их ночного разгула. Конечно, мама и так все понимает, а уж если ещё и соседи все-таки в курсе происходившего, то точно донесут, но правила приличия никто не отменял.

Уля медленно выползла из-под прижимавших её конечностей и на цыпочках вышла из комнаты, задержавшись разве что для того, чтобы подобрать валяющееся возле кресла полотенце. Кусочки фольги, бывшие раньше обертками от презервативов, она трогать пока не стала, пусть они и покрывали пол, как кусочки праздничного конфетти. Сами средства контрацепции они выбросили ещё вчера, перед тем, как глубокой ночью (или ранним утром – тут как посмотреть) ходили в душ. Но вот на то, чтобы ползать по ковру в поисках фантиков, сил уже не было.

Не сказать, что сейчас Уля чувствовала себя бодрячком, но деваться все равно некуда, вставать пора. А вот Андрея будить не стала, все-таки ему сегодня садиться за руль, пусть хотя бы постарается выспаться.

Как ни странно, но особого смущения она не испытывала. Да, кое-какие воспоминания заставляли заливаться краской, но тут, скорее, в шоке от собственного поведения, чем от чего-то ещё. Все остальное же теперь казалось совершенно естественным и закономерным.