Пересекающиеся параллели

- Там уже темно, так что или ждешь Андрея, чтобы он отвез, или останешься здесь, кто же тебя одну отпустит на такси, - давая понять, что разговор закончен, Иван Петрович поднялся.

- Вы пока решайте, мне нужно отойти, - что-то прошептав мужу, Ольга Николаевна удалилась все той же немного неровной походкой, оставив их наедине.

- Знаете, я, правда, ценю вашу заботу, но мне завтра рано на лекцию…

- Я подмешал Оле в чай снотворное, она уснет где-то через полчаса.

Уля осеклась, забыв, что только что хотела сказать.

- Зачем?

- Она не сможет заснуть, будет всю ночь переживать и только доведет себя до высокого давления, - не обращая внимания на тот факт, то ему по статусу вряд ли положено убирать со стола и мыть посуду, Иван Петрович поставил чашки в раковину. – Медсестру я тоже уже отправил спать.

- Тоже со снотворным?

Неужели так проникся духом старины, что решил перенять замашки Борджиа?

- Нет, без снотворного, - теперь он не только улыбнулся, но и усмехнулся. Если учесть, то ещё час назад только молчал и не отводил глаз от окна, уже большой прогресс. – Ты умеешь играть в шахматы?

- Да. А с чего вы взяли, что я останусь? – Уля тоже потянулась к трудящемуся и, взяв полотенце, висящее на специальной подставке, начала вытирать тонкий фарфор.

- Тебе совесть не позволит бросить одного старого больного человека, - Иван Петрович даже подмигнул ей, а потом сразу стал серьезнее. – Я тебя прошу остаться. Утром Андрей отвезет, куда скажешь.

О том, что ему очень не хочется быть в такие минуты одному, мужчина не сказал, но догадаться было не так трудно. И хотя это было грубым манипулированием, Уля знала, что он прав – не сможет уехать, зная, что, случись что, помочь ему будет некому.

- Тогда зачем вы отправили спать медсестру?

- Она только доведет меня до приступа, если будет каждые пять минут измерять давление и считать пульс.

Вымытая и вытертая посуда уже заняла свои места на полках, поэтому заняться тут было больше нечем.

- Только с одним условием, - прикинув, во сколько придется проснуться, чтобы успеть доехать к себе, переодеться и в девять часов уже сидеть в аудитории, она про себя тяжело вздохнула. Ладно, в выходные отоспится. Хотя, если учесть, что выкуп отдавать в воскресенье, вряд ли получится…

- Каким?

- Я не буду вас теребить и спрашивать, но если почувствуете себя плохо, сразу скажете. И в шахматы я играю не очень хорошо…

- Вот как раз и научу, - он выключил верхний свет, разом погрузив комнату в темноту, и поманил за собой. – Иди в гостиную, я сейчас схожу к Оле, потом присоединюсь к тебе.

Все-таки это так странно, остаться одной в чужом доме. Даже зная, что где-то через несколько стен есть люди, это пугающе и непривычно.

Разве что рыбка, уже почти старая знакомая, все так же медленно, красуясь, проплыла вдоль стеклянной стенки и послала воздушный поцелуй. Ну, или просто попросила есть, у них это очень похоже.

Уля медленно прошлась по комнате, стараясь ничего не трогать. Хотя очень хотелось, особенно погладить кончиками пальцев корешки книг, стоящих на полках шкафа. Девушка подошла поближе, чтобы прочесть авторов. В основном, классики, но есть и несколько неожиданностей, вроде Бредберри… О, а кто тут любитель «Декамерона»? Все тома были явно старыми, но в очень хорошем состоянии. Отношение к Ольге Николаевне чуть-чуть, наверное, на десятую долю градуса, потеплело.

И Андрей не звонит, хотя время, о котором он говорил, уже почти вышло. Хотя, мог и забыть, у него сейчас голова совсем другим забита. И у неё тоже. Ведь изо всех сил старается не думать, все ли пройдет гладко, и выполнят ли похитители условия… И пробивалось это даже через слой того, о чем размышляла особенно старательно. Это, как под толщей льда никогда не прекращается движение, кто-то там мельтешит, живет, думает. А потом лед трескается, и все это вырывается наружу.

- Извини, что так долго, - Иван Петрович принес в гостиную аромат лекарства, скорее всего, сердечных капель. И заметив, каким взглядом его окинула Ульяна, только махнул рукой. – И ты туда же…

- Как она? – теперь, когда хозяин пришел, девушка все-таки не удержалась и провела по немного истертому и потрепанному корешку переплета «Войны и мира». Есть в старых книгах что-то очаровательное. Может, запах, а может, понимание, что до тебя эти страницы перелистывали те, которых уже давно нет в живых. Как ни странно, но именно такие фолианты ей казались ближе всего к живой истории.

- Издание тысяча девятьсот сорок пятого года, хорошее состояние.

Уля повернулась и укоризненно посмотрела на Ивана Петровича.

- Уснула.

- Хорошо…

А в шахматы она, и правда, играла очень посредственно. Не потому что не могла запомнить стратегию или выработать план, просто постоянно отвлекалась то на рассказы Ивана Петровича, то на все более тревожные мысли по поводу пропажи теперь и Андрея. И ведь понятно, что у него сейчас уйма дел, иначе не оставил бы родителей одних, но все равно было как-то не спокойно.

- Не отвлекайся, - её офицер пал смертью храбрых под натиском вражеской ладьи.