Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор

– "Ты сможешь позаботиться о ней. Не надо, Дар, прошу тебя, не надо никаких слов. Я очень хотел проститься с тобой, очень хотел сказать, что будь у меня брат, он не мог бы быть дороже, чем ты. Пойми меня, как мне жить после всего? Зачем жить? Нет женщины, которую я любил, нет любимого сына, а ты, кого я хотел бы называть братом, будешь мне постоянным укором. Ты сказал, что будь на моем месте другой, я бы его сурово осудил. Я сужу".

– "Нет, Лиента!"

– "Ты бесконечно добр, я знаю. Но совесть моя слишком жестока".

– "Я не позволю тебе".

– "Ты не сможешь, – засмеялся Лиента. – Я об этом подумал. Боялся, что сам позову тебе, проститься захочу. Да, ТИСС снять бы, и все… Но я не хотел. Так ты как будто все равно постоянно рядом был. Но я обо всем подумал".

– "Что!?"

– "От меня теперь ничего не зависит".

Андрей вошел в зрительный центр лугарина, холодея от предчувствия.

…Лиента, действительно, все предусмотрел. Жало арбалетной стрелы целило в сердце. Тетиву оттягивала бечевка, а бечевку лизал язык пламени… Себя Лиента очень добросовестно прикрутил к дереву, узлы требовали времени, которого не оставлял огонь.

– О, черт! – выругался Андрей, прыгая в глейсер и сознавая, что не успеет.

Он видел, как лопались волокна на бечеве, скручивались в огне.

И тогда он решил сделать то, чего никогда раньше не делал. И никто из Отряда. Эффект "Ноль-времени" они знали достаточно хорошо, но… в теории, из редкого чужого опыта. "Ноль-время" нельзя было отработать ни в каких тренингах. Их научили только одному – эффект существует, подступит край – пытайтесь. И дай вам Бог, чтобы вас хватило.

Издавна этот эффект стихийно возникал у некоторых людей в мгновения крайней опасности и давал возможность избежать ее, втиснув спасительные действия в непомерно растянутое мгновение.

Ноль-время подчинялось только человеку, его невероятному, колоссальному усилию воли. И далеко не всем хватало его, чтобы замедлить течение внешнего времени. Надо было в одно мгновение вложить все свои силы, волю, желания, всю жизнь, не экономя… и продлить это мгновение, сколько хватит сил.

…Язычок пламени застыл в неподвижности, но он уже сделал свое дело – в обе стороны от него в зловещем, медленном танце плыли, скручиваясь, концы бечевки…

…освобожденная струна тетивы стремилась в изначальное положение, толкая перед собой оперенный конец толстой короткой стрелы…

…стрела медленно продвигалась по отполированной до блеска канавке, искра застыла на холодном, стальном острие…

"Я успею! Успею!" – заклинал Андрей, стиснув зубы.

Глейсер стремительно несся сквозь застывший, немой мир.

…стрела неподвижно застыла в воздухе, но это только казалось – она знала свою цель и неумолимо и страшно стремилась к ней.

Утратилось ощущение последовательности событий – он выпрыгнул, а потом распахнулись створки?

Почему так медленно, как во сне, сгибаются ноги? Или стрела ускоряет полет? Или он теряет власть над временем?

Ну, еще чуть-чуть… только бы дотянуться! Дерево крошится в кулаке… Все.

Мир ожил: зашевелились деревья, травы, залепетали листья, ветерок погладил закаменевшее лицо. У Андрея еще хватило сил разорвать пару веревок из тех, что притягивали Лиенту к стволу дерева. Потом ноги его вдруг подкосились, и он рухнул в траву лицом вниз.

Пришел в себя оттого, что его трясли за плечи.

– Дар! Не умирай, Дар! – услышал он отчаянный голос и хрипло сказал:

– Перестань меня болтать.

И открыл глаза.

– Ты живой! – радостно улыбаясь, недоверчиво проговорил Лиента. Глаза его были мокрыми.

– Я настолько живой, что сейчас встану и врежу тебе так, что мало не покажется, дурак такой.

Лиента засмеялся, обнял Андрея за плечи.

– Как ты меня напугал!

– Это я тебе напугал!? – возмутился Андрей.

– Ты был, как мертвый…

– Вместо тебя.

Радостное возбуждение Лиенты быстро шло на убыль, Андрей не собирался поддерживать его эйфорию.

– "Адоня."

– "Где ты!?"

– "Не сердись, Адонюшка. Я уже возвращаюсь. Мы с Лиентой прилетим".

– "С Лиентой? Что случилось, Андрей?"

– "Ничего не случилось, не волнуйся. Сейчас буду дома".

– Помоги мне, – сказал Андрей.

Помощь Лиенты потребовалась ему в большей степени, чем он ожидал. Тяжело упав в кресло, сказал:

– Заходи.

– Ты хочешь, чтобы я летел с тобой?

– А ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь?

– Куда?

– Ко мне домой.

– Нет.

– Да.

Помедлив, Лиента молча вошел в глейсер,

– Никто не узнает про то, что сейчас случилось. Никто. Только ты и я.

– Спасибо, Дар.

Адоня поднялась навстречу вошедшим, смотрела приветливо и спокойно.

– Входи, Лиента. Будь желанным гостем в нашем доме.

Ему понадобилось время, чтобы преодолеть замешательство – этой очаровательной юной женщины он не знал. Андрей подошел к Адоне.

– Ты не сердишься, что оставил тебя?

– Я не знаю, что такое – сердиться на тебя, – улыбнулась она.

– Все равно – извини. Принеси нам что-нибудь перекусить и бутылочку захвати.

Он помог Адоне расставить тарелки на низком столике, удержал за руку.

– Иди спать, Адонюшка. Мы с Лиентой посидим.

– Конечно. – Она взглянула на Лиенту, светло улыбнулась.

– Спокойной ночи, вождь.

Андрей налил две полные стопки, подвинул одну Лиенте.

– Пей.