Пересекающий время. Книга вторая: Адоня, посвященный герметик.

И в это мгновение лицо Адони болезненно исказилось, она вспомнила, как Андрей спросил: "Ты будешь со мной всегда?" Почему он так сказал? Почему именно так? И одновременно почувствовала – его нельзя спрашивать об этом, не теперь. Поэтому, когда она оторвалась от его груди, подняла голову, улыбнулась ясно – Андрей ничего не увидел. Впервые Андрею Графу изменил его профессионализм – умение читать в глазах, в лицах, в неприметном дрожании мышц, в неспокойности рук и губ. Впрочем, профессионализм его при нем и остался. Просто не рассчитан он был на то, с чем теперь встретился Андрей.

* * *

Несколько абсолютно спокойных дней помогли Адоне обрести уверенность. Она начала надеяться, что странное происшествие, действительно, было симптомом нервных перегрузок, и курс лечебных сеансов восстановил норму. Но Андрей от беззаботности был далек. Они сообщили о случившемся Линде, та запросила их ментограммы и предложила Адоне пройти контрольные тесты. Вскоре результаты анализа стали известны Андрею.

– Я перепроверила дважды – она сделала гигантский скачок. Ее интеллект… Я ничего не понимаю, Андрей… Либо к нему нельзя подходить с нашими мерками…

– Либо?

– Коэффициент огромен.

– Но, черт побери! Это же должно как-то проявляться внешне!

– А ее уникальное восприятие искусства! И вообще, мы понятия не имеем, как это произойдет с Адоней. Мы ждем проявления в человеческом представлении: суперспособности или нечто подобное… Этот ваш странный случай. Что это? Изменение качества сознания? Прорыв в смежное пространство? Результат ее контакта с "магической" картиной или музыкальной пьесой? Что-то третье, пятое, десятое?.. Ситуация не поддается прогнозированию. Разумеется, если отнести все на счет психики, то психиатры однозначно заявят, что Адоня – их пациентка. Но я психолог и утверждаю со всей ответственностью – психической патологии здесь нет, можешь мне верить.

– Что нам остается?

– Ждать.

– Может быть, надо все рассказать Адоне?

– Пока нет. Хотя она будет нам хорошим помощником, к тому же, возможно, единственным, кто вообще сможет помочь чем-то существенным. Но давай не будем спешить, не будем ее пугать.

– Но ты говорила о ее интеллекте… Разве его недостаточно, чтобы понять все так, как надо?

Линда поморщилась.

– Граф, я не смогу ответить на все вопросы, которые ты готов задать. Ответов нет. А гадания… Адонин интеллект… Мне кажется, он несколько специфический… потенциальный, что ли?

– Не понимаю.

– Ох, Андрей, да я сама мало что понимаю, мне больше нечего сказать тебе. А любые предположения – едва ли они будут истинными.

Бездействовать и ждать… Вот что страшнее всего. Быть беспомощным и самим фактом ожидания предполагать – что-то должно случиться. А объект риска, тот, с которым что-то случится – душа твоя, твоя половинка, лучшая, светлая, любимая, без которой существовать невозможно… Быть беззаботным, легким и ни на минуту не забывать, что нависло над нею неотвратимое… нечеловеческое… И когда обрушится? Ни в следующее ли мгновение?

* * *

Вечерняя идиллия в бунгало была полна покоя и тихого счастья. По крайней мере – внешне. Адоня полулежала в кресле с крохотными ракушками стереоприемников в ушах. Она продолжала открывать для себя дивную страну с названием Музыка.

Андрей сидел перед экраном компьютера, включенного в Большую Сеть. На крохотном кусочке суши посреди безбрежного океана они не чувствовали себя оторванными от мира. Большая Компьютерная Сеть даже через космические просторы связывала Андрея с Отрядом и давала возможность продолжать работать. Его неурочные каникулы пришлись очень некстати – База остро нуждалась в Графе, но Разведчики встали стеной между этими проблемами и Командором, полные решимости усилиями всего Отряда компенсировать отсутствие Графа. И все же – его знания, опыт, стиль мышление никем и ничем нельзя было заменить. Поэтому, когда он предложил воспользоваться сетью компьютерных коммуникаций для связи и совместной работы, предложение было принято с радостью. Теперь день принадлежал Адоне, а поздним вечером он садился к компьютеру и тот выплескивал лавину информации и запросов.

С привычной автоматической легкостью пальцы сновали по клавишам, контактный шлем позволял прямую телепатическую связь пользователей. Бикуляры разрешали визуальный контакт, но ими Андрей пользовался только при необходимости – ему хотелось не просто чувствовать Адонино присутствие, но и видеть ее постоянно.

Вот Разведчики во время связи блоком пользовались, но ни один не признался бы, что больше всего им нравятся мгновения, когда взгляд Андрея уходит за пределы экрана, и лицо Графа теплеет, делается непривычно мягким…

Вдруг Андрей увидел, как Адоня резко открыла глаза, выпрямилась и настороженно замерла. Глаза испуганно и беспомощно метнулись к нему и он, срывая шлем, рванулся к ней. Адоня подалась к нему и вдруг обмякла, поникла в кресле.

– Адоня!!! – он упал перед ней на колени, схватил за руки, за плечи, затормошил и сердце обмерло от безжизненной податливости ее тела.