Переселенец

– А если не убьют, то через пару часов хозяин тела сожрет мою душу и вернет тело себе?

– Не совсем так: вы оба потеряете свои души. Это тело умрет в любом случае.

– Каково расстояние, на котором вы сможете следить за мной с помощью камня?

– Не уверен…

– Двести-триста шагов?

– Гарантированно, – обрадовался сообразительности собеседника профессор.

– Ну, тогда я пошел. До встречи, краб, – уже громче сказал я, не удержавшись от довольно опасной шалости. Впереди ждала почти стопроцентная смерть, а выходки моряка, действительно похожего на краба, откровенно достали.

Весь комизм ситуации был в том, что крабами на Кронайских островах называли пьяных вдрызг или совсем уж неуклюжих людей. Гатар не был знатоком островного этноса, но эту особенность знал достоверно.

Карн хотел двинуть мне в морду, но вновь был остановлен центурионом. Глаза кронайца при этом обещали мне много интересного в будущем.

Что-то я расхрабрился. Интересно, с чего бы? Либо еще не до конца поверил в реальность происходящего, либо действовала химия этого тела – Гатар был довольно отчаянным парнем.

Оставив компанию позади, я прошелся по Коралловой улице и нырнул в улочку под веселым названием Три Висельника. По городским легендам, здесь когда-то совершили массовый и «добровольный» суицид три вора, проштрафившихся перед своими коллегами.

Так, что мне нужно предпринять, чтобы не запороть задание графа в самом начале? Внутренне я уже решил сделать все, чтобы достать Кривого Окла. Во-первых, я не в том положении, чтобы капризничать, во-вторых – те, против кого играет граф, ищут магическую бомбу явно не для подрыва местной тюрьмы. Так что займемся шпионскими играми и спасением чужого мира.

Блин, действительно сбылась мечта идиота!

Что мы имеем на данный момент? Окл – очень хитрый и осторожный гад. Расположения места, в котором он обитает, не знают даже ближайшие соратники, тем более такие чужаки, как Гатар. После беседы с таинственным дворянином я должен был встретиться с человеком Окла в конторке Юрга Менялы, но это еще не значит, что переговоры пройдут именно там. К тому же окрестности дома Юрга, а возможно и весь припортовый квартал, наверняка пасли шестерки Кривого. Может, нашу веселую компанию уже срисовали и теперь меня ждет развлечение в виде пера в бочину или «бычьего языка».

Постепенно мои мысли начали окрашиваться откровенно бандитскими оттенками – похоже, сказывалась натура Гатара.

Только резких изменений в характере мне и не хватало! Кстати, «бычий язык» – это то же, что и «колумбийский галстук», в общем, приятного мало.

Продолжая ковыряться в одолженной вместе с мозгом памяти, я дошел до перекрестка улицы Капитанов и улицы Роз, на которой и проживал Юрг. Сам припортовый квартал богатством не блистал, но дома все равно играли золотом. Даже покореженная дверь лавки менялы была сделана из белого, довольно дефицитного дерева – что поделаешь, традиция.

Постучать я не успел: рассохшаяся дверь резко открылась, и в проеме появилась перепуганная физиономия Юрга.

– Гатар, каракатица тебя задери, где ты ходишь? Парни Окла уже начали тянуть из меня жилы.

– Спокойно, Юрг. На тот свет всегда успеем, – небрежно отмахнулся я, и тут же по вытянутой физиономии Юрга понял, что переигрываю. Память услужливо, но не очень оперативно подсказала, что с черным юмором у местных бандитов плохо из-за предрассудков. – Все нормально, пришлось задержаться. Где мои провожатые?

Господи! Вот это рожи! Посланцы Окла были похожи на помесь горилл и гризли. Волосы у обоих начинали расти еще от бровей. А челюсти можно было хоть сейчас использовать в качестве камнедробилок. И эти «веселые ребята» явно были чем-то расстроены.

– Так, парни, спокойно, – решился я провести превентивные меры. – Если вы меня сейчас прибьете, что вам на это скажет Окл?

– Я только разок двину, – промычал один из горилломедведей.

– Ты сначала посмотри на свой кулак, а потом на мою голову. После твоего «двину» разговаривать с боссом будет уже некому, – ухмыльнулся я в лицо громиле, наблюдая за движением его мысли от маленького лба к затылку.

Блин, как же весело ничего не бояться! Говорят, что надежда – это хорошо. Вот только желание верить в то, что безнадежная ситуация не совсем безнадежна и еще можно все исправить, рождает страх, а эта гадость похуже любой отравы – она способна превратить человека в скулящее животное. А вот когда надежды нет – все просто и понятно. Все равно умирать, так чего же бояться? Сколько там осталось – час или уже меньше? Неожиданно я вспомнил свое поведение на том злополучном складе, и мне стало невыносимо мерзко.

Медлительная мысль в голове мордоворота наконец-то доползла до финиша.

– Пошли давай, – прогундел он, явно недовольный сделанными выводами.

Я уже хотел направиться на выход, но Юрг зачем-то сдвинул в сторону стол. А дальше было еще интересней – под столом в каменном полу явно прорисовывался люк.