Читаем Переселение. Том 1 полностью

Исакович устроился на пароме под телегой, зарывшись в солому, реки он не видел, но сырость, особенно когда стемнело, давала о себе знать. Он приклонил голову между колесами со щербатыми ступицами, с которых стекала грязь, чтобы провести там последнюю ночь кампании.

Прежде чем распустить солдат по домам, маркиз Асканио Гваданьи пожелал еще раз сделать полковой смотр.

До Петроварадина оставалось три дня ходу, а за ним жили люди, которые причитали, когда они уходили, и которые будут причитать, когда они придут. Исакович будто уже слышал вопли и рыдания, причитания и плач.

Влево от парома, вниз по течению, темнели могучие вербы, а справа — высокая густая трава, над рекой сгустилась тяжелая непроглядная тьма.

Запахнувшись в кожух и зарывшись в солому, Вук Исакович не мог заснуть и, кто знает в который раз, принялся размышлять о том, как ему быть. Через два-три дня он распустит солдат и останется один и с той же неизбежностью, с какой подошел к краю этой реки, он окажется на краю гибели, во власти безумия.

О военной службе он и думать не хотел. Некоторые из его офицеров открыто заявили, что вернутся в Турцию, откуда пришли их отцы, а многие солдаты, слыша это, говорили, что тоже уйдут туда вместе с семьями и отарами овец. О России теперь помышлял не только он, но и другие. Генерал Стефан Виткович, один из первых, кто уехал туда, вскружил им головы своими письмами.

Так еще раз и в эту последнюю ночь с мукой в душе Вук Исакович решил, что вся его прежняя жизнь — сплошное зло и что надо податься туда, где все наверняка будет лучше. Пройдя мысленно службу в австрийских войсках, представив себя и своих солдат на крепостных стенах, в лагерях, сражениях, он еще раз почувствовал, что все это не имело никакого смысла. А при воспоминании о своем и братовом селениях, которые через три дня ему предстояло увидеть среди болот и озер, у него возникло то же чувство бессмысленности и ненужности. Хотя он вовсе не собирался возвращать своих людей назад в Турцию, он ясно сознавал все убожество их горемычной жизни среди воды и болот. Обрадовался он только тому, что сможет продолжить постройку церкви в центре села, и тут же решил, приехав домой, заказать икону святого деспота Штиляновича, чтобы она осталась и после его смерти.

Несмотря на все тяготы и муки, с какими они возвращались с войны, зимовку в Верхнем Пфальце, переход через Австрию, дождливую весну, до самого Осека Вук Исакович шел как во сне. Постарев и одряхлев на войне, он привык ходить по чужим краям лениво и рассеянно, засыпая на ходу.

И только утром, когда он проснулся на пароме под Осеком, чтобы подготовить полк к смотру в городе, он оказался лицом к лицу со страшной действительностью — мутной рекой, мокрыми травами и деревьями, водяными мельницами, мостом, крепостными валами и стенами, серым небом.

Дождь перестал. Собираясь, Вук видел, стоя на пароме возле своих лошадей, как готовится к смотру его полк.

И тут всей своей тяжестью на него навалились воспоминания, закружились мысли. Он понял, что их поход был гиблым делом, что воевали они попусту, что жена умерла, оставив его с малыми, больными детьми. О солдатах никто не заботится, их только обманывают, гоняют по свету и убивают, точно скотину. Ставят под знамена, украшают султанами и пересчитывают живых и мертвых, как лошадей или патроны. Мыканье их по полям сражений бессмысленно и никак не влияет на жизнь тех, кто прозябает дома, среди болот. А с ним, Вуком Исаковичем, австрийская империя просто дурака валяет. Карл Лотарингский насмехался, а Беренклау глумился над ним, на обратном пути комиссар в Печуе объегорил его по всем статьям, а сегодня маркиз Гваданьи будет к нему придираться, хохотать над тем, как громко отбивает шаг Славонско-Подунайский полк и как выполняет разные команды и приемы.

Вот так, почти уже дома, у осекского моста ярился Вук Исакович. Пытаясь разогнать охватившие его черные мысли, как разгонял своих всполошившихся собак, он заорал во все горло на солдат. Потом в отчаянии вскочил в седло и громко стал отдавать полку команды.

Солдаты кинулись по местам, забили барабаны, выстроились и офицеры. Спустя несколько мгновений Славонско-Подунайский полк шагал по наплавному мосту сомкнутыми рядами, которые, точно две длинные змеи, тщетно старались выровняться.

Еще раз, последний раз, подумал Исакович, он ведет их на смотр! Однако достаточно ему было сесть на лошадь и по-военному подтянуться, как тут же позабылись все неприятности и тяготы армейской службы и снова появилось желание отличиться. Он помчался бешеным галопом вперед, сопровождаемый своими слугами, и так раскачал мост, что пришлось остановиться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Переселение

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия