Переселенки (СИ)

Не люблю, когда меня злят. И терпеть не могу, когда воруют моих личных горничных. Придут за мной, видите ли. Одолжение он, сморчок этакий, мне сделал.

Всего три выдоха — и из комнаты остались только подкопченные стены. Ну и жрец, само собой. Я ж не зверь какой.

Из пещер, катакомб, уж не знаю, что это было, в общем, снизу, Варт выводил вереницей всех пленниц. Оставшиеся не покалеченными цверги, собравшись позади импровизированного каравана, с огромной радостью и невероятным облегчением провожали обузу и докуку, меня, то бишь. Ничего, в другой раз мозги включать будут, прежде чем женщин красть, а то ишь ты, невеста ему требуется, принц из девичьих грез, блин.

В имении к нашему появлению приготовили праздничный ужин. Только непонятно, в честь освобождения госпожи или от радости, что господин в кои-то веки посетил свой дом.

Первым делом я передала девчонок под личную ответственность дворецкого, строго приказав сначала накормить бывших пленниц до отвала в людской, а потом уж разбираться, кто, откуда и каким способом домой вернется. Только после этого архиважного дела герцогская чета чинно проследовала в обеденный зал.

— И зачем нужно было обстановку сжигать? Договориться по-хорошему не пробовала? — поинтересовался Варт, резво работая ножом и вилкой и уничтожая как класс очередной плохо прожаренный бифштекс, истекавший кровью у него на тарелке.

Смешно, угу.

— Это при тебе он стал белым и пушистым, а когда я только там очутилась, пальцы веером гнул и права качал. По-хорошему? Сомневаюсь, что вся его компашка знает это слово.

— При мне, говоришь? To есть после наглядной демонстрации твоих огненных струй у несчастного жреца мозги так и не заработали?

— Понятия не имею, — легкомысленно пожала я плечами, налегая на кусок прожаренного до хрустящей корочки мяса. — Не смогла спросить: он застыл статуей и на обращения не реагировал.

Страшный чернокнижник весело фыркнул:

— Не жалеешь ты, милая, древние расы.

Угу-угу. Я злой и страшный серый волк. Я в цвергах точно знаю толк.

— Это цвергов, что ли? С каких пор они древними расами стали? — подняла я брови домиков.

— Вообще-то, с тех самых, — хмыкнул супруг, — как появились в этом мире, после драконов, разумеется.

— А, родственнички, — понятливо протянула я, ничуть не обрадовавшись открывшемуся факту родства. Муж поперхнулся и закашлялся.

— Ира, совесть имей. Я ведь ем.

— To есть? Сам сказал: родня.

— Родная, ты же вроде не блондинка, — обвинительно проворчал великий и ужасный черный маг, наслушавшийся в свое время различных земных анекдотов.

Это меня сейчас так аккуратно тупицей обозвали?

— Ты нормально объяснить можешь? Сам сказал: «появились после драконов».

— Именно так и сказал, ничего не добавлял, про родство ты сама додумала. При бароне смотри не проговорись, не поймет.

Да уж, Лор, несмотря на длительное общение со мной, все еще мальчик- одуванчик в некоторых вопросах.

— Цверги создавались как слуги для драконов, — наконец-то сообщил Варт. — Слуги, любимая. Ни в коем случае не родня.

Опять генная инженерия. Что-то мне не хочется пересекаться с создателями данных существ. Какая извращенная фантазия должна быть у творца, чтобы на свет появились такие чудовища…

— Слушай, ну хорошо, они слуги и прочая лабуда. Зачем этому шаману невеста? И вообще, я никогда не слышала о цвергах за то время, что здесь живу. Почему?

— На первый вопрос ответ вполне предсказуем: чтобы жить с ней и рожать детей. Женских особей у цвергов нет, а размножаться как-то нужно, потому они и крадут людей. Почему не слышала? А часто ты слышишь обсуждение жизни слуг или рабов на тех же званых вечерах? Нет? Правильно, потому что в приличном обществе на такие темы говорить не принято.

Класс. Опять шовинизм цветет махровым цветом.

Муж ушел порталом через пару часов, сославшись на неотложные государственные дела и с легким сердцем оставив несчастную супругу продолжать куковать в поместье. Обязательный срок в десять дней никуда не делся, так что Мое Сиятельство нехотя направилось в свои покои, решив хоть несколько часов за последние двое суток поспать спокойно, а заодно и понежиться в мягкой постели с человеческими подушкой, простынкой и одеялом.

Спальня встретила хозяйку подозрительно радушно: угол пухового одеяла (ночами уже и замерзнуть можно было без дополнительного обогрева) соблазнительно откинут, подушки тщательно взбиты, в ногах на кровати притаились горячие грелки — вдруг герцогине захочется чуть поджарить свое нежное тельце. В общем, ложись и спи, милая госпожа. Ты ж так устала, тебе надо отдохнуть, ты… Так, а вон то что, из-под половичка прикроватного выглядывает? Нагнулась, пристально посмотрела, не трогая непонятную вещицу, — муж успел приучить к осторожности — и молча вышла из комнаты. Спать, чувствую, я буду в другом месте…