Переселенки

— Госпожа, мы живем в небольшом поселении неподалеку от границы с Рамией. Когда деревенским мальчикам исполняется десять лет, женщины-воины из того государства приходят к нам и забирают детей. Их оскопляют, а их волю полностью подчиняют при помощи вживленного в тело чипа. Арту через два месяца как раз будет десять. Я не желала бы для него такой ужасной судьбы.

Шикарно. Просто шикарно. Великолепные условия для проживания. Может, мне пора подыскивать подходящую чугунную сковородку для разборок с мужем? Или лучше скалкой огреть этого бездумного похотливого самца?

— Милая? Что опять случилось? Ира? Не молчи. Должен же я знать, в чем именно опять виноват.

Ах, виноват. Ах: опять. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Спокойно, Ирочка, дыши глубже. Вдох-выдох.

— Ты что предпочитаешь: неделю в императорском дворце или сковородкой по лбу?

— Родная, с каких пор ты начала драться?

Наивная дубина. Я еще и не начинала. Но всегда что-то бывает в первый раз.

— С тех самых, мой ненаглядный.

И встревоженный взгляд. Нет, родной, сейчас я намерена хоть чему-то тебя научить.

— Ира, ты сейчас спалишь всю обстановку в спальне, а мы ее только недавно обновили, между прочим. Прекращай выдыхать пар и объясни, наконец, толково, что еще могло приключиться за те полдня, что я отсутствовал.

Полдня он отсутствовал. Да Его Сиятельство и за пару минут способен на неделю без секса заработать.

— Действительно, что. Всего-навсего недавно пообщалась с твоей бывшей любовницей и полюбовалась на еще одного бастарда Его Сиятельства.

— В смысле? У меня не осталось бастардов на стороне.

— Угу, ты их всех давным-давно пристроил по дальним поместьям. Вернее не всех. Один еще есть. Арт зовут. Скоро десять исполнится пацану. Копия ты, кстати.

Ошарашенный видок супруга успокоительным бальзамом пролился на сердце.

— Так… И откуда он появился?

— С границы, мой любимый, с границы с Рамией.

Несколько секунд блудливый муж переваривал информацию, потом удивленно нахмурился:

— Она выжила? Странно… Ира!

Где моя подушка???

— Прибью! За блудливость твою, за цинизм, за гонор! Пусти! Пусти, я сказала!

Кобель!

Ирма:

— Да, я ее помню, — кивнула я, выслушав неожиданные новости подруги. — Она тогда вроде кричала на весь дом, при слугах, что раз уж я детей иметь не могу, она сама родит Его Сиятельству наследника. И, по-моему, появилась у нас с животом. Вартариус после этих глупых слов отправил ее на границу с Рамией. Удивительно, как ей удалось выжить в тех условиях. Ведь магией, насколько я знаю, она не владеет.

— Ничего удивительного, — пожала плечами Ира. Она удобно устроилась в мягком кресле перед зеркалом и параллельно с разговором умело наносила вечерний макияж. — Пацан рассказал, что мать работает подавальщицей в местном трактире и очень ценится приезжими купцами за ласку, кротость и безотказность.

— To есть спит со всеми? — Непонимающе нахмурилась я.

— Именно. Хотя я ее не осуждаю: когда ничего не умеешь, а на руках голодный младенец, остается или вешаться, или подстилкой служить. Третьего, как говорится, не дано.

— А купцы… Как они не боятся? Это же Рамия. Там мужчин только как рабов терпят.

— Ирма, окстись. Во-первых, торговля идет не в самой Рамии, а на нашей стороне, в Антонии то бишь, во-вторых, какая женщина, пусть и чересчур воинственная, откажется от нарядов, парфюма и косметики? То-то и оно. Мужики там деньгу нехилую зашибают.

— И что вы будете делать с мальчиком? — Вот уж нежданная обуза, понятия не имею, как я отреагировала бы на месте подруги, но вряд ли смогла бы поступить настолько благородно и забрать ребенка — ревность и обида заели бы.

— Он сейчас как волчонок: смотрит исподлобья, отвечает в основном односложно, обозлен на весь белый свет и на контакт идти не желает. Варт запер его пока в одной из дальних комнат. Завтра пацан принесет клятву роду, потом, наверное, пару месяцев поживет с нами. А там посмотрим. Муж хочет его отослать в одно из дальних имений, чтобы рос в относительно привычных условиях. Мне все равно: если честно. Главное, что ребенок останется жив-здоров. А вот в ту деревеньку на днях наведаются столичные маги: разберутся, каким волшебным образом рамийки забирают себе антонийских подданных.

— Будет скандал, — вздохнула я, не любившая выяснения отношений, тем более на государственном уровне.

— Тю, — хмыкнула Ира, заканчивая красить ресницы. — Когда это моего благоверного волновали такие мелочи. Да и сама Рамия… Она давно как бельмо на глазу у Дженераса. Понять не могу, как Его Величество до сих пор не объявил им войну.

Ирина:

— Ирочка, родная..

Ласковое обращение мгновенно заставило насторожиться. Недовольно оторвавшись от очередного лежавшего на коленях толстенного талмуда с описанием быта и культуры какого-то там древнего народа, я внимательно посмотрела из мягкого уютного кресла на супруга. Полно, Варт ли это? Кто подменил моего чернокнижника?

— Ты кто, мужчина, и что тебе от меня надо? Предупреждаю, у меня муж — могущественный колдун.