Перешагивая через Грань (СИ)

— Я слышал, у тебя какие-то проблемы… с коллегами?

Элис перестала улыбаться.

— Что ты об этом знаешь?

— Почти ничего, — Джон мрачно вздохнул. — Так, слухи… Эй, бармен! Ба-армен!

— Да-да? — паренёк высунул нос из подсобки.

— Плесни-ка нам чего-нибудь.

Прямо над стойкой висел абажур из цветного стекла, внутри него горела лампочка. Если закрутить провод посильнее, а потом отпустить, абажур начинал вращаться, отбрасывая на стены причудливые разноцветные отсветы.

— Как давно ты в разведке? — спросил Джонатан.

— Год с небольшим, — Элис ещё раз крутанула абажур. — А ты?

— Почти восемь лет, — Джон поднял бокал. — За разведку!

Элис хихикнула.

— Я учился в высшей школе, принадлежащей военному ведомству, — вновь заговорил он. — Боевую магию там изучают все, с первого курса. После второй сессии самых способных студентов отбирали и куда-то переводили. Тогда в Реверсайде была очень напряжённая политическая обстановка: постоянные столкновения, демарши, междоусобицы… — Джон невесело улыбнулся. — Знаешь, я ведь не рвался в политику. Карьера военного меня вполне устраивала. Кто бы мог подумать, что всё так обернётся.

Он поднял бокал и озадаченно посмотрел на девушку.

— За мир во всём мире, — подсказала она.

— Точно!..

— А мой отец всегда мечтал, чтобы я связала свою жизнь с политикой, — призналась Элис. — И когда я сообщила ему, что собираюсь поступать в Академию естественных наук, он счёл это очередным безрассудством, прихотью, которой не собирался потворствовать. В конце концов отец согласился, что он не вправе решать за меня и я вольна сама делать выбор. Но до последнего он надеялся, что я передумаю, и при каждом удобном случае пытался переубедить меня. Хотя и знал, что я не изменю своё решение, — она отщипнула от виноградной кисти одну виноградину. — Выходит, от судьбы не уйдёшь.

— За судьбу? — Джонатан придвинулся ближе.

— За судьбу.

Казалось, свечей стало в два раза больше. Крошечные язычки пламени плясали в окнах и в хрустале бокалов, разбиваясь на бесчисленные осколки, играя отражениями, преломляясь от кривизны стекла. Дробясь на сотни миниатюрных радуг, они распадались на кванты и тут же вновь собирались в тёплые клочки света: в такт неторопливому джазу из старенького патефона, в унисон с запоздалым мартовским снегопадом, таким нежеланным и таким головокружительно пьянящим.

— А здесь действительно неплохо, — благодушно заметила Элис. — И напитки довольно сносные.

— Это потому, что их здесь не разбавляют, — прозаично заметил Джонатан, ища глазами бармена. — Да куда опять этот парень запропастился?.. У них столовая на втором этаже. Сейчас она, конечно, закрыта, но там наверняка что-нибудь осталось. Есть хочешь?

Элис пошарила рукой за барной стойкой и вытащила пакетик с фисташками.

— Напомнишь мне потом включить это в счёт, — она разорвала бумагу и высыпала орешки в тарелку. — Как-то я обещала тебе, что в следующий раз угощаю я.

— Ещё чего, — бросил Джонатан с усмешкой. — Мой мир — мои правила, — он встал и подал ей руку. — Потанцуем?

Патефон хрипло мурлыкал джазовые мелодии, спотыкаясь на пылинках и царапинах, но всё это было неважно: в их сердцах сейчас играла совсем другая песня, — рождённая под звёздным небом Аверсайда, в их первую встречу, и впервые услышанная там же, в зеркальном мире, на глазах у заходящего солнца.

Виниловая пластинка совершила последний оборот, и музыка смолкла, растворившись в пламени свечей, но Элис и Джонатан продолжали медленно кружить по импровизированному танцполу, — им не нужна была какая-либо другая музыка, кроме своей собственной. Потолок то удалялся, то приближался, и почему-то это казалось очень забавным.

— Элис, мы ещё не поднимали бокал за тебя, — спохватился Джонатан и шагнул к барной стойке, не отпуская её руку. — Это надо немедленно исправить.

— Непозволительное упущение с твоей стороны, — Элис кивнула с подчёркнуто серьёзным видом, но в последний момент не выдержала и расхохоталась, громко и заразительно. Сегодня в ней проснулся дерзкий кураж и упрямое нежелание противиться обстоятельствам. Ей хотелось лишь одного: чтобы этот вечер никогда не заканчивался.

Джонатан помог ей надеть шубу, и они вышли на улицу под летящий снег. Элис попыталась застегнуть пуговицы, но руки её не слушались. Тогда она оставила эту затею и просто запахнулась, прячась от ветра.

— Надо поймать такси, — девушка сделала шаг и чуть не упала, поскользнувшись на коварном льду, припорошённом свежевыпавшим снегом.

— Осторожно, скользко, — предупредил Джон и тут же растянулся прямо посреди тротуара, неуклюже взмахнув руками.

Элис ехидно захихикала.

— Что смеёшься? — слегка обиженно буркнул он, поднимаясь на ноги. — Такси уже не поймать, слишком поздно. Это тебе не Грейстоун. Ты где остановилась, далеко? Там есть стационарный портал?

— Есть, — она икнула. — Но я не помню ко… координаты.

— Понятно, — Джонатан глубоко вздохнул и, слегка наморщив лоб, провёл рукой по воздуху. Спустя несколько неудачных попыток ему с грехом пополам удалось открыть работоспособный портал. Сугробы празднично заискрились в лившемся из него серебристом свете.