Перешагивая через Грань

— Не волнуйся, от меня никто ничего не узнает, — агент непринуждённо взмахнул рукой, и в пространстве распустился серебристый цветок портала. — Не вешай нос, Элис! И смотри не попадись раньше времени.

В записке была всего одна строчка:

"Завтра, у железнодорожного моста, в полдень". 

* * *

К вечеру опять пошёл снег, оставив одни воспоминания от начавшейся было оттепели. Сквозь огромные, от пола до потолка, окна было хорошо видно заснеженную улицу, тёмное небо, почти лежащее на крышах домов, и крупные влажные хлопья снега, медленно кружащиеся в свете фонарей.

Высокие окна принадлежали скромному трактиру на одной из улочек в лабиринте Старого города. Таких трактиров в Дарквуде было пруд пруди, и этот был ничуть не лучше и не хуже своих соседей. Любой горожанин в возрасте от восьми до восьмидесяти мог с лёгкостью назвать с дюжину подобных заведений, готовых принять с распростёртыми объятьями любого человека, спасти от одиночества хотя бы на один вечер, предложить ужин или обед, скрасив едой, выпивкой и задушевной беседой тяготы и невзгоды бытия.

Элис постучала каблуками, сбивая снег с сапог, сняла шапку, хорошенько стряхнула над половиком и повесила на крючок вместе с шубой.

Трактир, конечно, звёзд с неба не хватал, но при этом выглядел очень мило, являя собой образчик классического гостеприимства, почти забытого в наши дни в обоих мирах. Атмосфера этого места скорее напоминала о харчевнях позапрошлого века, чем о современных дешёвых кабаках и элитных ресторанах вроде "Ля-Минора". Всё здесь выглядело преувеличенно по-домашнему: и книги в твёрдых переплётах, лежащие на полках, и многочисленные баночки, светильники и подсвечники, и плетёные корзины с овощами, стоящие прямо напротив входных дверей, и разномастная мебель, — такая рано или поздно обязательно собирается в любом доме, где безвыездно проживало несколько поколений людей. Из медной воронки патефона лилась негромкая музыка, тягучая и вязкая, как сахарный сироп.

Поздоровавшись, Элис подошла к барной стойке и забралась на высокий табурет. Бармен вопросительно уставился на позднюю гостью.

— Что вам налить?

Элис улыбнулась уголком рта.

— Что-нибудь на ваш вкус.

— Хорошо, — паренёк понимающе шевельнул бровями. — Ну и погодка сегодня, да? Снегопад в марте, — нет, ну разве же это нормально? В Дарквуде сроду не было ничего подобного. Такое ощущение, что весна решила уйти на пенсию. Что скажете, а?

Этикет настоятельно требовал поддержать разговор, и девушка пробормотала в ответ что-то невразумительное.

— А ведь в прошлом году в это же самое время уже вовсю цвели примулы и тюльпаны, — продолжал разглагольствования бармен, тщательно тряся шейкер. — Даже моя бабушка не помнит такую долгую и суровую зиму.

— У нас, наоборот, всё лето простояла жара, — отвлёкшись на свои мысли, ляпнула Элис.

— У нас — это где? — живо заинтересовался паренёк. — Вы с южных островов?

— Я издалека, — лаконично ответила она.

Бармен недоумённо хмыкнул, явно не удовлетворённый этим ответом, но остатки тактичности помешали ему продолжить расспросы.

— Уж лучше жара, по-моему, — он поставил перед Элис высокий бокал, вылил в него содержимое шейкера и воткнул полосатую соломинку. — Держите.

— Ну, что ж, поздравляю, Элис, — невесело пробормотала девушка, поднимая бокал. — С праздничком.

Удивительно, но эта мысль внушала некое удовлетворение. По крайней мере, сегодня она имеет полное право творить всё, что пожелает.

— У вас сегодня праздник?

— Ага, — Элис с сарказмом усмехнулась. — Праздник.

— Понятно, — бармен прозорливо закивал. Элис подняла глаза, но прочла на его лице не язвительное злорадство, а вполне искреннее сочувствие. Заметно было, что парень хотел сказать что-то ещё, но постеснялся.

— Ещё, — Элис поставила пустой бокал на барную стойку.

— На вашем месте я не стал бы огорчаться, — паренёк всё-таки попытался подобрать нужные слова. — Если ваши друзья оставили вас сегодня одну, значит, неважные это были друзья. Следовательно, и расстраиваться нечего.

— Всё не так, — тихо возразила Элис, но собеседник не услышал её: в трактир зашёл ещё один припозднившийся посетитель, не снимая пальто, пересёк зал и остановился у барной стойки на почтительном расстоянии от Элис.

— Я же вижу, что вы страдаете из-за этого. Простите меня за бестактность, но выглядите вы очень несчастной. Не стоит пытаться это скрыть, ничего здесь нет зазорного, — бармен поставил перед Элис тарелку с сырным ассорти и белым виноградом. — Угощайтесь.

— Спасибо, — против её воли голос слегка дрогнул.