ПЕРЕСТРОЙКА

Следует создать некий общий вывод, исходя затем из общего понятия, выделить рациональное зерно нашего сознания, которое поможет выбрать необходимую информацию.

Тогда, возможно, мы правильно научимся определять уроки собственной жизни? В меру своей жизни, прожитой нами. Во временном измерении мы часто лишены возможности понять происходящее рядом с нами.

Наша повседневная сложная жизнь, мешает нам глубоко задуматься над событиями касающихся нас самих. Мы часто не замечаем многих событий. Осознаем прошедшие события позже, через годы прожитой нами жизни.

По истечении многих лет, мне хочется другими глазами своего разума посмотреть на прошедшие события. Невольным участником этих событий пришлось мне быть в последние годы прошедшего века и в другие времена массового застоя при социализме, к которому мы стремились.

Всё рухнуло в один момент без бунтов, без саботажа, без революций в обществе. Задолго, до февральских событий, когда народ окончательно запутался в постоянных религиозных и светских праздниках, знаменательных датах, на площадях Душанбе стали появляться группы незнакомых людей.

Разогретые свободой и демократией, а, может быть, ещё чем-то другим покрепче? Они выкрикивали свои лозунги – Свободу религии! Смену правительства! Раздел земли! Свободу нации!

   Хочется заметить, что религию в Таджикистане не притесняли и во времена советской власти. Всегда были мечети, церкви, синагоги и другие культовые здания разных религий.

Что касается правительства республики, то его только что создали. Правительство не успело чего-либо натворить, чтобы народ был не доволен и мог потребовать замены своего правительства.

На лицо было видно, что всюду на площадях люди издалека, специально кем-то подготовленные провокаторы. Никто не препятствовал их выступлениям.

Все говорили, что у нас в Таджикистане полная демократия и пускай эти люди, орут себе на здоровье, их всё равно никто не слушает, зато внимание к нашей демократии отовсюду.

Однако, постепенно, на площадях города стало собираться все больше и больше разного народа. Все те же незнакомые лица. Сразу бросалось в глаза, что даже одеты эти люди были совершенно ни так, как местные одеваются.

Акцент в разговоре у этих людей звучал совершенно другой, не похожий на наш диалект. Появились новые лозунги, о независимости Таджикистана от России, о новом переделе земель Средней Азии.

Как грибы после первого весеннего дождя, на площадях столицы стали появляться разноцветные палатки. Как мухоморы, изготовленные из различного пёстрого тряпья.

В палатках стали жить неизвестные люди с площадей. Городские жители воспринимали пришлых людей, как балаган политического цирка республики.

В свободное от работы время, горожане семьями приходили в центр, чтобы посмеяться над всем этим глупым сборищем. Всем интересно было быть в гуще окружающих событий.

   Вскоре, на улицах и площадях Душанбе, появились многочисленные корреспонденты и телевизионные камеры различных зарубежных стран. Было интересно смотреть на политическое шоу. Все только и говорили о том, что наконец-то и у нас в Таджикистане стала полная демократия.

Всё, как на Западе – лозунги, толпы людей с транспарантами, зарубежная пресса и телевидение. Столица гудела от рёва огромных машин, набитых людьми с лозунгами и транспарантами, от ликующих толп на улицах и площадях города.

Во всех магазинах появилось множество различных товаров. Прямо на городских площадях и в парках, открывались лавки и вагончики с различными восточными сладостями.

Рядом варили плов, шурпа и лагман. Жарили шашлыки из только что, тут рядом, зарезанных коров и баранов. В универмаг и ювелирный магазин завезли дорогие украшения из золота и драгоценных камней.

Душанбе раскачивало от все новых и новых политических идей. Страсти людей стали быстро накаляться. Толпы демонстрантов разделились на две части по площадям. Одна часть поддерживала сторонников пресловутой демократии.

Другая часть – поддерживала сторонников создания Исламской Республики Таджикистан. Между площадей находился постоянный огромный наряд милиции.

Демократы автокраном выдрали с постамента памятник В.И. Ленина, вождя мирового пролетариата. Площадь в центре столицы назвали Озоди (Свобода).

На место памятника В.И. Ленина поставили памятник какому-то мужику в таджикской одежде, о котором сразу в народе стали сочинять анекдоты. Исламисты свою площадь, у дворца президента, назвали Навруз (Весна).

Проспект Ленина переименовали в проспект Рудаки – именем средневекового таджикского поэта. Многие улицы города стали носить новые имена, которые не были известны горожанам всех национальностей.

По Душанбе стали сдирать старые символы советской власти и развешивать неизвестные никому символы исламистов. Из Москвы, от демократов России, прилетела Галина Старовойтова.

Она ездила на большой машине по проспекту Рудаки с мегафоном в руках. Уговаривала горожан собраться на площади Озоди. На городских митингах участвовали лишь одни мужчины-таджики.