Перестройка: от Горбачева до Чубайса

«Оставляя для вывески несколько крупных русских имен, которым они крупно платили, евреи овладели русской печатью по всей линии. Против этого штурма держались «Новое Время» в столице и «Киевлянин» в Киеве… Во всей российской печати за исключением «Нового Времени» и «Киевлянина», нельзя было поместить ни одной строчки, которая бы трактовала еврейский вопрос по существу. Можно было только приплясывать маюфео с восхищением на лице и, бить себя в грудь, плакать над бедствиями еврейского народа под игом самодержавия. Человека, который осмелился бы написать хоть что-нибудь приближающееся к истине, немедленно производили в погромщики. А зто слово евреи сумели сделать таким страшным и непереносимым для русского интеллигента, что он готов был продать жену, детей и отречься от отца с матерью, лишь бы не подвергнуться позорному клеймению» {Шульгин В По поводу одной статьи // Евреи и русская революция).

Под влиянием такой печати либеральные круги российского общества, куда входили профессора, учителя, инженеры, адвокаты, врачи, промышленники, директора банков, некоторые правительственные чиновники, помощь и сочувствие экстремистам стали считать признаком хорошего тона.

«Слетаясь как мухи на мед на разрушающую приманку, либеральная интеллигенция от Бакунина и Толстого до Столетова и Керенского брызгала, если можно так выразиться, этим сладким ядом на все общество. «Внешние враги» не только помогали действию замедленной отравы, но и хирургическим образом.

О состоянии дел с прессой сразу же после революции писала Зинаида Гиппиус: «Большевики, не знавшие ни русской интеллигенции, ни русского народа, неуверенные в себе и в том, что им позволят, еще робко протягивали лапы к разным вещам. Попробуют, видят — ничего, осмелеют, хапнут («Живые лица», С-Петербург, 2001).

И дальше: «…Весной 1918 года они лишь целились запретить всю печать, но еще не решались (потом, через год, хохотали: и дураки же мы были церемониться!). Антибольшевистская интеллигенция, — а другой тогда не было, исключения считались единицами, — оказалась еще глупее, чуть не собиралась бороться с большевиками «словом», угнетенным, правда, но все-таки своим. Что его просто-напросто уничтожат — она вообразить не могла».

АЛЕКСАНДР ПАРВУС — «КУПЕЦ РЕВОЛЮЦИИ»

«Купец революции» — так называлась книга об Александре Парвусе, написанная Земаном и Шарлоу и изданная в Англии в издательстве Оксфордского университета в 1966 году.

До последних лет русскому читателю это имя было почти неизвестно, существовали лишь краткие упоминания о том, что он был финансовым посредником между крупным германским капиталам и большевиками.

Кто он?

В книге Д.Шуба «Политические деятели России (1850-х— 1920-х гг.)», являющейся сборником статей Давила Натановича Шуба, изданной в Нью-Йорке в 1909 году, есть большой раздел, посвященный А. Парвусу.

Автор, в частности, пишет: «Легендарный Парвус, настоящее имя которого было Александр Лазаревич Гельфанд, родился в семье еврейского ремесленника в местечке Берозино, бывшей Минской губернии, гимназию он окончил в Одессе, где примыкал к народовольческим кружкам».

Девятнадцати лет от роду Парвус уехал в Цюрих — центр русской революционной эмиграции, где познакомился с членами группы «Освобождение труда», во главе которой стоял Плеханов. Напомним состав эгой группы: Плеханов, Игнатович, Засулич, Дейч, Аксельрод. Под их влиянием Парвус стал марксистом. Окончив Базельский университет, Парвус в 23 года получил звание доктора философии (по нашим современным званиям — кандидата наук).

Через некоторое время Парвус перебрался в Германию и вступил в социал-демократическую партию. Д.Шуб замечает:

«Русскую революционную интеллигенцию Парвус никогда не любил». Но он не порвал с русским социал-демократическим движением, а был даже членом российской социал-демократической делегации на Международном социалистическом конгрессе в Лондоне в 1896 году.

Парвус писал статьи для журнала Каутского, для женской газеты Клары Цеткин, а в 1897 году стал главным редактором саксонской «Арбайтер цайтунг», где с ним сотрудничал Юлиан Мархлевский и Роза Люксембург.

После переезда Парвуса в Мюнхен он, материально не нуждаясь, оказывал гостеприимство Ленину и Крупской; в его доме Роза Люксембург впервые встретилась с Лениным. Парвус был сотрудником «Искры», когда она выходила в Мюнхене, затем, после раскола партии, он работал в «Искре», ставшей печатным органом меньшевиков.

После начала русско-японской войны в 1904 году Парвус опубликовал в «Искре» ряд статей под общим названием «Война и революция», в которых он предсказывал поражение России в войне и в результате — революцию.

Приблизительно в это время у Парвуса в доме гостил Троцкий с женой, к брошюре которого («До 9-го января») Парвус впоследствии написал предисловие. Отметим, что после событий 9-го января в Петербурге Троцкий несколько дней провел в Мюнхене у Парвуса с тем, «чтобы посоветоваться с Парвусом о революционной работе в России» (Д Шуб).

Парвус и революция