Переступая грань

- Что значит "взять"? - возразила Таня. - Она не вещь, не предмет. У нее там друзья, школа, любимая бабушка. И она в седьмом классе! Знаешь, какая у них программа? Именно в этой школе и в этом классе. Нам такая не снилась! Это ведь не наши с тобой времена, когда было все одинаково, и то не везде. А уж теперь-то... А мама? Она умрет с тоски, если отнять у нее внучку или ее пациентов...

Все это обсуждалось уже не раз, и выхода, казалось, не было.

- Милая моя, дорогая! Ну хочешь, я приеду прямо сейчас? Хочешь, поедем к вам вместе?

Но Таня уже опомнилась.

- Не надо, - сказала она. - Не надо, Женечка. Я побуду с ними весь день, а в семь позвони, встретимся. Я тебя очень люблю.

Она повесила трубку, но телефон сразу зазвонил снова.

- И я, я тоже, безумно! - быстро-быстро, задыхаясь, словно от бега, заговорил Женя. - Спасибо, родная, за эти слова: я бы места себе не нашел, не дожил бы до нашей встречи! Позвоню ровно в семь.

2

Что такое судьба? Это когда два человека с разных концов Москвы в душный июльский вечер едут каждый по своим делам в Ленинку - Женя в третий научный зал, Таня в зал периодики, чтобы посмотреть свежие поступления, а их ждет встреча, которая все в жизни переиначивает.

Часа через два оба делают небольшой перерыв, идут, опять-таки каждый сам по себе, в буфет - он же вот-вот закроется - и оказываются случайно за одним, круглым и высоким, столиком - со своими подносами, хлебом, сардельками, коричневатой бурдой, нахально именуемой "кофе".

Оба навсегда запомнили этот долгий и жаркий вечер.

Женя искоса поглядывал на стоящую напротив женщину. Опустив глаза, она старательно пилила огромным тупым ножом хилую, сморщенную сардельку. Длинные, густые ресницы, брови вразлет, высокий лоб, легкий загар, черные и блестящие волосы, нежная, без единой морщинки, шея в вырезе ослепительно белой кофточки. Вот она подняла наконец глаза, и у Жени на миг замерло сердце: какая красивая! Глаза цвета морской волны смотрели серьезно и даже строго, и была в них какая-то тайна - печаль, а может быть, след страдания - или все это он придумал?

- Распилили? - улыбнулся незнакомке Женя и показал своим, таким же тупым и огромным ножом на сардельку.

- И почему в библиотеках всегда так скверно кормят? - подумала вслух незнакомка.

- А чтобы не отвлекались! - обрадовался, что не отвергнут, Женя. Пришли грызть гранит науки - значит, грызите! А вон на том столике вроде горчица. Хотите?

Не дожидаясь ответа, он бросился к дальнему столику, где ждало его горькое разочарование: в белой плошке на донышке желтело что-то похожее на высохшую замазку. Возможно, в прошлом это было горчицей.

- Не везет, - весело сказал Женя, показывая баночку незнакомке. Можно, конечно, рискнуть, так ведь не отколупаешь...

Слово выдалось какое-то неудачное: так или не так говорится? Женя испугался: вдруг она подумает, что он дурак, и вообще, пока он носился туда-сюда, незнакомка с сарделькой уже расправилась. "Сейчас уйдет! Где ее тогда отыскать? - испугался Женя и, глотнув холодного кофе - горло непроизвольно сжалось, - отложил вилку и нож. - Что бы еще сказать?"

- Какая жара... Правда?

Незнакомка молча кивнула, взялась за поднос.

- Давайте я отнесу, - заторопился Женя. - Вы только не уходите! вырвалось у него.

"Странный какой, - подумала Таня рассеянно. - И глаза какие-то перепуганные..." Женя даже вспотел под ее удивленным взглядом.

- Не уходите, - повторил он тихо. - Я только отнесу подносы.

- Да вы не волнуйтесь, - сжалилась над ним Таня. - Я подожду.

Женя торопливо сложил оба подноса вместе, поставил все на верхний поднос, оттащил подносы в дальний угол, грохнул на столик, для них предназначенный, и мигом вернулся к Тане. Она уже отошла от стола, и теперь он видел ее всю, сверху донизу - от гладких, блестящих волос до пышной юбки и изящных открытых туфелек. "Господи, какая красивая!" - снова подумал он и, робея, приблизился к Тане.

- Я - Женя, - сказал он. - Историк.

Ему великодушно протянули руку. Пожатие оказалось неожиданно крепким.

- А я - Таня. - Редкой красоты глаза смотрели по-прежнему снисходительно. - Врач.

- Врач - и в библиотеке? - наивно удивился Женя.

- А если кто-нибудь отравится в этом буфете?

Впервые она улыбнулась.

- Нет, серьезно!

- Разве наука - это только история? - Какая у нее улыбка! - А вообще вы правы: медицина не очень наука, скорее, сродни колдовству.

- Вы, случайно, не экстрасенс? - встревожился Женя.

- Нет, что вы, - успокоила его Таня. - Я кардиолог.

- Терпеть не могу экстрасенсов! - признался Женя.

- Я - тоже, - согласилась с ним Таня. - Они теперь в моде, и сколько же от них вреда, сколько горя, вы даже не представляете! Люди тратят последние деньги, надеются, ждут, упускают время. Главное - время!

Они уже поднялись к широкой мраморной лестнице. Периодика была внизу, справа, третий научный зал - за антресолями.

- Вам еще долго? - решился спросить Женя.

- Часа два.

- Давайте встретимся здесь, у лестницы? - набрался он храбрости. Погуляем, отдохнем от жары...

"Господи, что я несу? Да разве можно так, сразу? А с другой стороны, что делать?"