Переулки Арбата

Виссарион Белинский мог оценить наблюдательность автора "Очерков московской жизни", потому что сам написал о ней несколько очерков. Об Арбате он также упоминает среди других московских улиц: "...Тверская, Арбатская, Поварская, Никитская... состоят преимущественно из "господских" (московское слово!) домов. И тут вы видите больше удобства, чем огромности или изящества. Во всем и на всем печать семейственности: и удобный дом, обширный, но тем не менее для одного семейства, широкий двор..."

Дома на одну семью - это сохранившиеся еще кое-где на Арбате особняки, чьи некогда просторные усадьбы тесно застроены: войдя под арку дома, можно попасть во двор, где стоят рядом два или три многоэтажных дома, окна которых смотрят друг на друга с расстояния в несколько метров. Таким Арбат стал, когда владельцы "дворянских гнезд" распрощались со своими фамильными особняками и садами, продав их купцам и фабрикантам. Если Арбат в первой половине прошлого века, как и соседние дворянские улицы, не терпел у себя коммерсантов, не заводил магазинов и трактиров, то во второй половине века нарушил эту вековую традицию и стал улицей торговой, какой является и поныне.

Арбатские магазины всегда славились, всегда привлекали к себе людей. Не стало их меньше даже после того, как на Новом Арбате открылись большие современные магазины. И сейчас на Арбате тесно, как прежде. В 1923 г. Владимир Маяковский описал в стихотворении свою езду по Арбату на извозчике, а начиналось оно словами: "Арбат толкучкою давил и сбоку и с хвоста..." Спустя год мимо поэта не прошло событие, отмеченное тогда всеми газетами: в доме № 2 знаменитый в те годы процветающий Моссельпром (губернское объединение предприятий по переработке продуктов сельскохозяйственной промышленности) открыл крупную общедоступную столовую. Поэт писал:

"Здоровье и радость

высшие блага

в столовой "Моссельпрома"

(бывшая "Прага").

Там весело, чисто,

светло, уютно,

обеды вкусны,

пиво не мутно."

Похожий на корабль, с палубой и надстройкой, ресторан "Прага" и поныне рассекает своим овальным корпусом людские потоки и плывет, ведя за собой все другие арбатские кафе и магазины.

Появление этого дома относят к концу XVIII века, когда на пересекающихся под острым углом московских улицах строились дома вот с такими овальными стенами. Дом был тогда двухэтажным. Когда спустя век первый этаж улицы заняла торговля, здесь открылся трактир под названием "Прага", облюбованный московскими извозчиками (между собой они называли его запросто "Брагой"). В конце века купивший владение купец Семен Тарарыкин закрыл трактир, а вместо него оборудовал первоклассный ресторан под тем же именем, входивший в десятку лучших московских ресторанов. Новый облик зданию придал крупнейший московский архитектор того времени Лев Кекушев.

"Прага" славилась универсальной кухней. Ее охотно посещали профессора соседнего университета, консерватории, музыканты, художники. В историю этого ресторана вошли "рубинштейновские обеды". Они устраивались ежегодно музыкантами в память основателя Московской консерватории Николая Рубинштейна. В залах "Праги" состоялся банкет в честь Ильи Репина, когда была завершена реставрация его картины "Иван Грозный и сын его Иван", как известно, порезанной душевнобольным. Московские писатели пригласили сюда своего заграничного гостя - популярного поэта Эмиля Верхарна.

Ресторан стал тесен, и над двумя его этажами в годы первой мировой войны поднялась надстройка, придавшая ему вид корабля. В годы гражданской войны, разрухи и голода ресторан разделил участь всех подобных заведений, а в годы новой экономической политики вновь был открыт, но уже как столовая, что и отметил Владимир Маяковский в упомянутых стихах.

Эта столовая навсегда запомнится по тому описанию, какое дали ей в романе "Двенадцать стульев" Илья Ильф и Евгений Петров, отдававшие должное ее кухне, как, впрочем, и многие московские писатели того времени. Как раз в залы "Праги" подгулявший предводитель дворянства привел изголодавшуюся от вегетарианской пищи Лизу Калачеву, поскольку его компаньон Остап Бендер считал именно это заведение "лучшим местом в Москве". Образцовая столовая Моссельпрома и тогда выглядела как ресторан: в ней играл оркестр, обслуживали официанты. Как пишут авторы "Двенадцати стульев", "Прага" поразила Лизу обилием зеркал, света и цветочных горшков", как, впрочем, и ценами.

В просторном здании, кроме ресторана, долгое время помещались также кинотеатр, одно время называвшийся "Прагой", городская библиотека...

Вторая жизнь "Праги" началась в 50-е годы. Тогда было решено закрыть все, что не относится к ресторану, освободившееся здание переоборудовать под новый ресторан, причем залы его оформить в соответствии с историческим названием. Проект новой "Праги" разработал московский архитектор Б. Соболевский с группой архитекторов и художников. Интерьеры помогали оформлять чехословацкие мастера. Тогда-то и появились залы, стены которых украшены видами Праги, Братиславы...