Переулок капитана Лухманова

Никаких объяснений и криков конвоиры, конечно, не слушали. Впихнули пацана и девчонку в железный фургон, повезли и очень скоро тормознули у ближнего полицейского отделения в конце все той же улицы Хохрякова. Вытряхнули ребят за воротники, втащили в комнату с яркой лампочкой без абажура, что-то громко и неразборчиво доложили дежурному, коротко посмеялись и ушли, хлопнув дверью.

Мак схватил Машу за руку и тоже бросился к двери.

В спину ему крикнули:

— Стоять!

Рванули назад…

Ну разве могли Мак и Маша подумать, что окажутся в таком вот помещении с голыми столами и лавками, с клеткой в углу и решетками на окнах? С двумя квадратными дядьками в погонах сержанта и капитана МВД! Застарело пахло табаком и хлоркой.

Их втолкнули и поставили перед столом. Капитан с гладким лицом и толстой, как ведро, шеей шагнул назад, прислонился к оконному косяку, лениво сказал:

— Бабчиков, займись протоколом…

Тощий, похожий на петуха сержант суетливо достал из ящика бумагу и ручку, присел к столу, облизал губы. Глянул на Матвея и Машу, как на деревяшек.

— Фамилии… Место жительства…

Мак не боялся. То есть он боялся за Машу: не расплакалась бы. А за себя ему не было страшно. Он давно понимал, что с ним и с любым из ребят такое может случиться всегда. Вон что творится на свете!.. Но Маша вроде бы не собиралась плакать. Она тонко, но безбоязненно сказала:

— За что нас схватили? Не имеете права!

— Ну вот, товарищ капитан, опять правозащитники, — жалобно выговорил сержант. — Ну спасу нет… — И взвизгнул: — Быстро фамилии! — Воткнул в Мака колючие глазки.

Маку стало страшновато — теперь уже за себя. Он крепко взял Машу за холодные пальцы и повторил ее слова:

— За что нас схватили?

Капитан выпрямился. Его могучая шея закаменела. Он твердо выговорил:

— Вопросы здесь задаем мы. Ясно, сосунки?

Мак слышал и читал эту фразу много раз. Во всяких детективных фильмах и книжках про шпионов. Там уверенные советские следователи говорили такие слова хлипким зарубежным агентам и попавшимся членам преступных группировок — тем, кто пытался что-то лепетать и выяснять для своей пользы. Те сразу скисали.

Мак не скис. Только словно заледенел внутри. И объяснил «этим»:

— Задаете вопросы вы. А отвечать-то должны мы. А мы не будем, пока не скажете: за что схватили?

В дальнем полутемном углу кто-то тяжело зашевелился и закашлял. Мак увидел человека, которого не замечал до этой минуты. Грузного, неуклюже устроившегося за журнальным столиком. Поблескивала седина и очки, косматился овчинный воротник… Человек сипловато и будто с натугой проговорил:

— Мой капитан, в словах ребенка, который тебя не боится, есть логика…

Капитан задышал, как оскорбленный самовар.

— Сейчас забоится… Узнает логику… Его и его девицу взяли на месте преступления — при попытке поджога пустого дома.

— Врут они! — вскинулась Маша.

— Молчать! — заорал сержант Бабчиков.

— Не буду я молчать! — выкрикнула в ответ Маша (и, кажется, всхлипнула). — Ничего мы не поджигали! Это дом моей бабушки! Мы пришли, чтобы попасть в кладовку, найти там кораблик. А дяди Гриши, который караулит дом, почему-то нет.

— А бабушка? — вдруг спросил из угла непонятный старик (и вроде бы усмехнулся).

Маша, часто дыша, объяснила:

— Бабушка уехала, дом-то нежилой, для сноса. А дядя Гриша там временно… А сейчас ушел куда-то… Мы стали отпирать кладовку, а тут эти. За шиворот нас… Мобильники отобрали, Матвейку ударили…

— Константин Петрович, это обычный прием, — заговорил капитан. — Те, у кого интерес, подбивают вот таких малявок за мелкие деньги, чтобы поджигали ветхие жилища, и получают места для автостоянок… А потом рассказы про бабушку…

— Никто нас не подбивал! — крикнул Мак (и — вот черт! — кажется, заскребло в горле). — Вы все равно ничего не докажете!

— Ну уж доказать-то мы всегда сумеем! — хмыкнул капитан.

— Ага! А черенок от швабры уже готов? — вырвалось у Матвея.

Стало тихо на несколько секунд.

— Да-а, информированные детки… — выдохнул капитан. — Черт бы побрал этих журналюг!..

— Каждый делает свое дело, — непонятно высказался в углу Константин Петрович. — Аркадий, ты играешь с огнем. Детей положено допрашивать при родителях или педагогах.

— А где я их возьму, если эти ссукины дети не говорят даже фамилий? — У капитана Аркадия проскользнула жалобная нотка. — А попробуй тронь…

— Отдайте мобильники, мы сами позвоним домой! — потребовал Мак.

— Может, вам ужин с компотом и салфеточками? — сказал сержант Бабчиков.

Старик Константин Петрович поскрипел стулом.

— Слушай, Аркадий, дай-ка мне их телефоны.

— Но, Константин Петрович…

— Дай…

— Бабчиков, дай, — угрюмо велел капитан.

Тот, неловко вертясь, выудил из-за пазухи мобильники, выложил перед собой. Капитан сгреб их одной ладонью, ушел к старику, положил мобильники перед ним.

— Только я не понимаю, Константин Петрович, это же совсем не ваше дело, и вообще…

— Подожди в сторонке… Ребятки, подойдите сюда.