Перевал

Фаррелл ещё раз смерил Крастера внимательным взглядом, снова мазнул по морским пехотинцам и дороге за его спиной, задумался и после полуминуты размышлений всё-таки решил немного поверить, несколько нервно вздохнув:

– Пусть будет так, не будем тратить время. Рассказывайте мне вашу версию всей этой мистики.

После некоторых раздумий, с чего начать, Крастер приступил к рассказу:

– Причин случившегося не знаю, версий не имею, сэр. Однако могу сказать, что после очередной смерти всегда возвращаюсь в кабину за несколько секунд перед аварией. «День сурка» или «Грани будущего» смотрели? Примерно так же, сэр…

– Смерти?

– Да, сэр. Смерти. В соседней долине появляются северные корейцы, взвод принимает бой на перевале, и меня в нем убивают. Потом я возвращаюсь в кабину в очередной раз.

– Даже так?

Крастер кивнул.

– Дальше вертолет падает на землю, и все повторяется. Этот раз для меня уже седьмой раз.

– Неужели всё так тяжко?

– Если только мягко сказать, сэр. Превосходящие силы с тяжелым вооружением даже сами по себе не сахар, но в последней версии ещё и самоходные орудия появились.

– И какие же?

– Русские СУ-76, – пожал плечами Крастер. – Другим тут взяться неоткуда. Три машины с пехотой на броне.

– А кроме них кто действует, не просветите?

– Неполный пехотный батальон. Триста, может быть четыреста или слегка больше человек. Две пехотные роты, полдюжины минометов и столько же тяжелых пулеметов в ротах оружия, две противотанковые пушки, обоз. В роще на перевале, – Крастер махнул рукой в требуемом направлении, – уже сейчас сидит разведывательный взвод или даже потрепанная рота, оцениваю до пятидесяти рыл. В настоящий момент ими мы наблюдаемся.

– Даже так?

– Сэр, я не прошу мне сейчас верить на слово. Появятся Канг и Тен, вам всё станет ясно. В этом разговоре мы просто экономим время.

По-прежнему сомневающийся, верить Крастеру или нет, Фаррелл в очередной раз задумался.

– Хорошо, продолжайте.

– После выяснения, кто мы, где мы и как сюда попали, мы с вами принимаем решение оседлать перевал. В итоге вы выезжаете за кавалерией и транспортом для эвакуации вертолета, а я принимаю бой.

– И как?

– Обычно скверно, сэр. Разведывательный взвод больших проблем не вызывает, а вот с основными силами красных уже куда сложнее.

Фаррелл ещё раз смерил взглядом Крастера и снова оглянулся на остальных морских пехотинцев.

– Для вас, морпехов двадцать первого века, являются проблемой азиатские коммунисты середины двадцатого?

– Да, сэр. С самой пехотой бодаться можно небезуспешно, а вот её тяжелое вооружение – такой козырь, что покрыть сразу не получается.

– Всё так серьезно?

– Более чем, сэр. Я в первых жизнях тоже думал, что всё будет очень просто. Но знаете, дульное пламя ППШ перед лицом почему-то сильно студит излишнюю самоуверенность. После того как в очередной раз в кабину вернешься.

Капитан по-прежнему не знал, верить ему или нет.

– И много вы сделали для того, чтобы этого не произошло?

– Считаю, что много, сэр!

Фаррелл обреченно вздохнул.

– Рассказывайте…

Пересказ капитану краткого конспекта произошедших с Крастером неприятностей прервался только с подходом Соренсена, которого оба офицера в суть своего разговора решили не посвящать. После оказания Фаррелу медицинской помощи общение возобновилось, однако дойти до конца своих приключений Крастеру снова не довелось – со стороны дороги раздался крик морского пехотинца, выставленного там наблюдателем. Оба офицера, не сговариваясь, встретились взглядами – торжествующим Крастера и потрясенным капитана Фаррелла. По идущей вдоль долины дороге пылила автомашина, и по ее внешнему виду уже сейчас можно было предполагать «Джимми» времен Второй мировой…

* * *

Когда из грузовика и появившегося вслед за ним «Виллиса» вывалились Канг и Тен со своими солдатами, Крастер торжества уже не скрывал, а Фаррелл приобрел такой вид, словно сожрал пару фунтов лимонов разом. Морские пехотинцы, как и капитан, радости своего лейтенанта тоже не разделяли.

Краткий опрос прибывших южнокорейцев подтвердил рассказ Крастера практически дословно. Фаррелл, помрачневший от этого как на похоронах родной матери, надолго задумался. Крастер и корейские лейтенанты терпеливо ждали его решения, переговариваясь между собой. Между прочим, разговор с южнокорейцами в очередной раз показал свое желание сворачивать на проторенный путь.

Глядя на их общение, капитан наконец-то решился:

– Лейтенант Крастер, я ожидаю от вас выполнения своего долга!

Крастер в полном смысле слова обмер, продолжение сказанного не сулило ему ничего хорошего. Фаррелл, как и ожидалось, продолжил в уже понятом им ключе:

– Ни уничтожать вертолет, ни оставлять его коммунистам мы не имеем права. Я убываю с лейтенантами и приложу все усилия для вызова вам поддержки. Вы берёте взвод и немедленно выдвигаетесь на перевал!

Крастер злобно сплюнул в траву. Он был офицером морской пехоты Соединенных Штатов и не считал себя вправе устраивать мятеж…

* * *