Перевал Дятлова, или Тайна девяти

Встреча с душами умерших

Один человек ходил осматривать слопцы. Когда шел домой, уже свечерело. Душа младенца ему попалась навстречу. Вперед ползет, люльку за собой волочит. У человека с собой лопата. Лопатой ее в сторону откинул, сам дальше пошел. Поодаль отошел, слышит, умерший ребенок говорит:

Большой лопатой

По затылку я ударен.

Матушка, какую песенную

Муку я несу!

Милая матушка с молочной грудью

Там осталась.

Люльку зачем она со мной положила?

Где у меня силы, чтобы ее нести!

Человек дальше идет. Три женщины, друг за друга схватившись, бредут, плачут:

– Дела, которые мы делали,

До середины не дошли.

Дорога, по которой мы шли,

До середины не пройдена.

Человек слушает, в стороне от дороги встал. Потом опять пошел. Две старые женщины приближаются.

С песней приближаются.

Нам так что!

Век мы свой прожили.

В веселых местах, где водятся

Маленькие утки,

Мы веселились.

Дела, которые мы сделали,

Полностью сделаны.

В веселых местах, где водятся

Маленькие гуси,

Мы веселились.

Дороги, по которым мы ходили,

Полностью пройдены.

Ничего не скажешь, веселенькая сказка. И мораль на самом верху плавает: старому человеку и умирать не обидно. Я пролистала с десяток страниц. Нашла еще одну любопытную сказочку:

...

Человек с Ляпина и человек с Сосьвы

Человек с Ляпина да человек с Сосьвы пошли однажды в лес. Пошли и заблудились. В лесу встретились.

– Послушай, – один говорит, – ты дорогу к себе домой знаешь?

– Нет, не знаю. А ты?

– И я не знаю.

Сказка была длинная, но заканчивалась не по-мансийски хорошо: теперь они живут и счастливы.

В общем, я перелопатила всю книжку до самого конца, но так и не нашла никаких мифологических подсказок. Засыпала, думая:

Дорога, по которой мы шли,

До середины не пройдена.

Дорога, по которой мы шли,

До середины не пройдена.

Вадик позвонил наутро и сказал, что записал для меня повторение гонки и может привезти в любое время. Я поблагодарила его, хотя мне хотелось сказать: приезжай просто так. Но я этого не сказала.

И он промолчал, сунул через порог кассету и ушел, что-то буркнув.

– Мне очень пригодились сказки! – крикнула я ему вслед, но мой крик совпал с грохотом лифта, который увез Вадика в какую-то другую жизнь.

22.

Недели на две я ушла в свою книгу. Между главами только спала и кормила кота, сама питалась картошкой и лапшой. Осознала себя на девяносто второй странице. Подключила телефон и тут же получила первый за всё это время звонок.

– Как продвигается? – спросила Света.

Я сказала, что девяносто две страницы можно прочитать хоть сейчас. Но лучше всё сразу и позднее.

– Значит, прочитаю позднее, – сказала Света. – Кстати, с наступающим тебя!

Я посмотрела на календарь, и мне стало худо, как будто отведала «Вискаса». 31 декабря. В окнах напротив светятся гирлянды и елки. У меня же тихо и темно, как в гробнице какого-нибудь фараона.

– Спасибо, Света, тебя тоже с праздником.

– Как отмечаешь?

– Еще не решила.

– Хочешь, приходи ко мне. У меня будет несколько друзей – всё очень пристойно и скучно.

– Нет, я лучше дома. Мне кота не с кем оставить.

Я надеялась, что мне еще будет с кем встречать Новый год.

* * *

Сметая пыль, покрывшую ковром всю мою квартиру, я беседовала с повеселевшим Шумахером. Ему явно понравилось, что хозяйка наконец-то отошла от компьютера и занялась делом.

В холодильнике, как говорит моя соседка Надежда Георгиевна, мышь повесилась. Я уныло осмотрела пустые дребезжащие полочки и захлопнула дверцу. Мой первый голодный и пустой Новый год. Утешает только то, что каким-нибудь клошарам сейчас еще хуже…

Я попыталась представить себя на месте клошара – завернутую в рваное одеяло, сидящую на картоне под старинным мостом. Представила с легкостью, надо сказать. И тут в дверь позвонили.