Перевал Дятлова, или Тайна девяти

<…> жжет холодный снег, а может, Слободин замыкает группу беглецов, и он остается лежать на снегу. А где-то еще раньше оторвалась и потеряла из виду остальных Зина Колмогорова. Долго проблуждав, и она ложится на снег. Остальные добегают до леса, до глубокого снега и начинают нечеловеческими усилиями бороться за жизнь. Ценой долгого времени, отмороженных рук, ног костер зажжен и Дятлов, руководитель группы, верный товарищ, идет на поиски отставших и там замерзает. А может быть, вслед за ним уходит искать Дятлова и Слободина Колмогорова. До нее еще не дошло, что речь идет о жизни и смерти, что группе нельзя разбиваться, но она всё время была в коллективе (вначале ремесленное училище, потом школа, институт, туристская секция), и для нее туристский лозунг: «Сам погибай, а товарища выручай» – не пустая фраза. Она идет в метель, вверх, и сваливается обессиленная в снег, и замерзает. У костра несколько человек. Они решили за ветром собрать больше лапника, зарыться в него и переждать непогоду, тем более что тонких дров близко нет, ломать толстые им не под силу, да руки и ноги обморожены. Они понимают, что к палатке им уже не вернуться. Двое, Кривонищенко и Дорошенко, засыпая, умирают, а остальные в последней попытке спасти жизнь устремляются либо к лабазу, либо к палатке. На этом пути их настигает смерть.

Начинаются поиски группы. Найдена палатка. В то время как в ней копались, из мешка на одеяло могли выпасть и сухари, и не съеденный кем-то ранее…

На этом всё обрывалось. Впрочем, «не съеденный кем-то ранее» – это явно относилось к ужину, к тем кусочкам корейки, которые спасатели обнаружили на одеяле в палатке… А вот что было написано Моисеем Абрамовичем на пропущенной странице – весьма интересно.

До вечера я работала – придумывала всё новые и новые версии, чертила схемы, вносила в текст изменения. Для меня картина была уже почти ясной, но для того, чтобы кусочки паззла можно было склеить, всё еще не хватало деталей.

К семи часам заболели сразу шея и душа. Я согласилась с предложением компьютера сохранить изменения в файле и начала крутить головой во все стороны. Взяла в зубы карандаш и начертила в воздухе свое имя. Потом начала чертить все имена подряд. От этого занятия меня оторвал телефонный звонок.

– Ань, это Света. Как у тебя продвигается?

– Продвигается, – сказала я, выплюнув карандаш и попав в Шумика.

– Второго февраля – годовщина. На Михайловском соберется целая куча народу. Если хочешь, приходи тоже. В два часа.

– А как я найду могилу?

– Ее не надо искать. Она прямо у входа с Гагарина. Сразу увидишь.