"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9 (СИ)

Снился дядя Слава. Выглядел он отчего-то молодо, прямо как сейчас, и всё пытался всучить мне непонятные документы. А я, главное, стоял от него на расстоянии вытянутой руки и никак не мог дотянуться, взять эти бумаги.

— Да что ж ты, Сашка, такой жопорукий, — психанул дядька во сне. — С тобой спокойно не помрёшь.

В следующую секунду локация сменилась. Я теперь стоял в архивах Лубянки. Со всех сторон виднелись полки с папками, в которых хранятся бумаги по тому или иному делу. А потом вдруг снова накрыл страх. Меня, само собой, накрыл. Как в Серове, когда появилось ощущение дула, приставленного к затылку.

Вообще, бывают у меня такие сны, яркие, цветные, словно пророческие. Хотя в большинстве случаев я деталей наутро не помню, остаётся только ощущение грядущей опасности. В Афгане началось.

И надо признать, когда мне впервые приснился цветной сон, предчувствие очень даже сработало. На все сто процентов сработало. Наша группа должна была выйти в определённое место. И вроде бы всё гладенько шло. Ровненько так. А я упёрся как баран: нельзя, мол, и всё тут. Хорошо парни мою блажь всерьёз восприняли, потому живы все остались. Мы. А те, кто ушёл вперёд…

Вот и сейчас происходило нечто подобное. Я пытался проснуться, но ни черта не получалось. Картинка сменилась, пропала Лубянка, а я оказался в пустой комнате, где на кровати лежал дядь Слава. Теперь он выглядел на тот самый возраст, в котором ушёл из жизни. Дядька отчаянно пытался подняться с койки, потрясал бумагами и активно шевелил губами, но я не слышал его слов. Опять какие-то бумаги…

Однако как только я к нему шагнул, раздался щелчок, будто курок спустили, а затем одновременно ниоткуда и отовсюду дробью разлетелся чей-то мерзкий смех. Смутно знакомый голос проскрипел: «Должо-о-о-ок!» Я выматерился и очнулся в ледяном поту на вокзале.

Минут пять приходил в себя, глубоко дышал и бестолково хлопал глазами. Заодно пытался угомонить сердце, которое буквально заходилось в груди. Потом выпрямился, покрутил затёкшей от неудобной позы шеей, огляделся по сторонам. Ребята и девчата спали, только Дятлов что-то задумчиво писал в тетрадке. Наверное, дневник ведёт… Не помню. Был ли дневник у Дятлова… Хотя я до чёрта чего не помню. Ни к чему мне было запоминать. И дядька приснился… К чему, интересно. Нет, оно, может, чисто впечатления сыграли роль, а может, сказать хотел что-то.

Так, срочно надо освежиться, отлить и покурить. Голова как чумная.

Ещё смех этот дебильный. В моей башке теперь, словно детская каруселька, вертелась фраза из сна про непонятный долг. Кому и что я должен? И шаман-проводник этот тоже нёс херь про какие-то обещания.

— Ой, да на хрен! — тихо высказался себе под нос, а потом осторожно, чтоб не разбудить остальных, поднялся на ноги.

К чёрту. Хватит усугублять ситуацию, и без того всё не радужно. А долги… Те, кому я что-то задолжал, на этом свете долго не задержались. Шучу, конечно. Однако в каждой шутке, как известно, есть только доля шутки, остальное всё — фантазии. Ну, или правда.

Глава 9 О том как появляются воспоминания

Похлопал себя по куртке, вспоминая, куда засунул сигареты. Чего-то до хрена я тут дымлю… С другой стороны, хорошо хоть не бухаю. С такими событиями и спиться не грех.

Дятлов оторвался от тетрадки, посмотрел на меня задумчиво, но ничего не сказал. У него вообще взгляд был немного потерянный. Будто человек в своих мыслях полностью находится, и мысли эти ни фига его не радуют.

Я кивнул в сторону двери, которая вела на улицу, приглашая его выйти покурить, он в ответ качнул головой отказываясь. Ну… Хозяин-барин…

В нескольких шагах от выхода я немного притормозил. На улице было темно, и за счёт этого оконное стекло, словно зеркало, отражало всё, что происходит внутри зала ожидания. В данную минуту оно отражало конкретно меня.

Рожа, конечно, не особо. Чисто по моему мнению. Не должно быть у мужика такого «сладенького» лица. В остальном же ничего так, хорошая тушка досталась, спортивная. Рост тоже не подкачал. Да, и плечи широкие, крепкие.

Что там Блинов говорил? Спортсмен-разрядник, все медали беру? Это хорошо. Было бы гораздо хуже, окажись Замирякин жирным ботаном. Пришлось бы заняться вопросом физухи. Ибо есть подозрение, так и останусь я Костиком. Хотя… Может, и не останусь. Может, меня послали просто определённую миссию выполнить. Как супер-героя. Выполню, а взамен меня обратно вернут, в привычную жизнь. Или не вернут.

Мандец… Удивительная дурь лезет в голову. Я покачал головой, недоумевая с самого себя. Отражение в окне сделало то же самое.

— Спаситель хренов… или спасатель? А,один чёрт! Ладно… Пойдёт… — сказал я тихо своему отражению, очень тихо. А потом толкнул дверь и вышел на улицу.

Снег искрился и блестел под лунным светом. Следов на нём было очень мало. Пожалуй, только наши. И это очень, очень плохо. Значит, велика вероятность куковать до следующей электрички дольше, чем хотелось бы.