Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале

Разумеется, подобные разговоры — это всего лишь литературный вымысел, но то, что какие-то разговоры между супостатом и Георгием Кривонищенко велись, сомнений почти не вызывает. Георгий умирал довольно долго — четверть часа или даже бо, лее, и поначалу еще мог отвечать на обращенные к нему реплики. Затем умолк, полностью сосредоточив таявшие силы и гаснувшее сознание на том, чтобы удержаться на дереве. Тогда-то он и стал стискивать зубами край правой ладони и пальцы, рассчитывая удержать непослушное тело от падения.

Но в конце концов руки его разжались и Георгий повалился вниз. От падения, видимо, он даже не пришел в себя; положение его на тот момент было столь плохим, что находившиеся под кедром агенты иностранной разведки сразу отказались от мысли его допросить. Вполне возможно, что Кривонищенко либо был уже мертв, либо был близок к этому. И вот тогда разведчики сделали с телом Георгия то, что старательно не замечают и даже не пытаются объяснить сторонники некриминальных версий, поскольку никаких некриминальных объяснений содеянное не имеет.

Они решили удостовериться в его смерти…

Речь идет об огромном ожоге левой голени Георгия Кривонищенко (границы ожога в пределах 31,0x10,0 см), причиненном через одежду. Кожа голени подверглась частичному обугливанию — такое возможно лишь при непосредственном контакте с открытым огнем (другими словами, кипяток такого воздействия не окажет). Но что интересно — тонкий хлопчатобумажный носок на левой ступне не сгорел в этом пламени! Это еще один интересный, парадоксальный, по-настоящему «говорящий» факт, который способен многое поведать о реальных событиях возле костра, но который всевозможные «исследователи» попросту игнорируют. Впрочем, если быть совсем точным, они изредка упоминают об этом странном ожоге, тут же объясняя его появление тем, что замерзший Георгий не чувствовал жара огня и совал руки-ноги в костер, получив в итоге такой вот фантастический во всех смыслах ожог. После столь нелепого объяснения, буквально в одну строчку, в одно предложение, «исследователи» считают, что все прояснили, и спешат дальше, с упоением рассуждая о слоях «фирнового» снега, морозе в -30 °C в ночь на 2 февраля 1959 г. и тому подобных абстрактных и непроверяемых ныне вещах, на ходу опровергая друг друга. Но вот вопрос всем альпинистам, верхолазам, водолазам, объездчикам лошадей, туристам со стажем и без, мастерам спорта и мастерам не-спорта, а также сторонникам версии нападения лосей: как можно прожечь кальсоны на голени, обжечь до обугливания кожу, но при этом не сжечь в огне носок?

Господа «исследователи», скалолазы и водолазы, мастера спорта и не-спорта могут как угодно располагать обладателя ноги у костра — сидя, стоя, лежа на боку и даже стоя на голове, — но ни в одном из этих положений подобное повреждение от огня естественным образом получить невозможно. Либо кальсоны сгорят вместе с носком, либо не сгорят вообще — человек отдернет ногу и ужасного ожога просто не получит. Но тут надо сразу сделать немаловажное уточнение — на самом деле на ноге Георгия Кривонищенко прогорели не одни только кальсоны, но еще и тонкие хлопчатобумажные спортивные штаны (об этом чуть позже). То есть задача с точки зрения физики еще более усложняется — прогорают по меньшей мере два предмета одежды, кожа на голени обугливается (причем на довольно приличной площади!), а носок, расположенный рядом с источником открытого огня, не сгорает. Как такое возможно при естественных комбинациях взаимного расположения ноги и источника огня?!

Вообще-то говоря, никак. Но тем не менее такое вот странное повреждение можно получить буквально за 20–30 секунд.

Подобный прожог возможен в том случае, если на ногу положить горящую хвойную ветку — она дает сильный жар, но быстро прогорает. Носок и лодыжка Георгия Кривонищенко были в довольно толстом слое снега, причем подтаявшем изнутри и образовавшем ледяную корку еще тогда, когда ступня не успела остыть и имела довольно высокую температуру. Эта снежно-ледяная «шуба» толщиною 1,5–2 см уберегла тонкий хлопчатобумажный носок от прожигания — снег не успел растаять, а если и успел, то мокрый носок не успел просохнуть (любой мокрый предмет перед возгоранием должен высохнуть). Между тем штаны и кальсоны Георгия не имели такой защиты и под воздействием жаркого пламени хвойной «лапы» прогорели в считанные секунды. Но суммарное время воздействия огня исчислялось не секундами, а десятком или двумя десятками секунд, поскольку при менее длительном воздействии пламени обугливание кожи получить нельзя (разумеется, мы не рассматриваем высокотемпературные источники тепла вроде электрических тиглей, газовой сварки, ацетиленовых горелок и т. п., каковых в уральской тайге быть не могло).

Эту горящую хвойную «лапу» возложили на голень Кривонищенко, когда тело его находилось в положении «лежа на спине». Если бы нижняя часть ноги Георгия угодила в костер, мы бы увидели опоясывающий ожог. А этого нет, у Георгия ожог именно со стороны голенной кости.