Перевал Дятлова

— Вполне может быть. Поэтому я сделал копию карты и передал им с курьером.

— Почему было просто не отсканировать и отослать по электронной почте?

Комар усмехнулся криво:

— По той же причине, по которой я не захотел обсуждать это по телефону.

— Ах да, конечно же. А как насчет Стругацкого? Вы хотите, чтобы я продолжал его наблюдать?

— Да, будьте так добры. Ведь мы до сих пор не знаем, что произошло с Константиновым и остальными и имеет ли Стругацкий к этому какое-либо отношение. И нам нужно узнать это как можно скорее, доктор.

— Я понимаю вашу нетерпеливость, поверьте мне, я на вашей стороне. Но я не могу потребовать от него рассказать все, что он знает. Это правило судебно-психиатрической экспертизы. Если я начну давить, он попросту замкнется и замолчит.

Комар вздохнул:

— Хорошо, доктор, будем придерживаться ваших правил.

Я одобрительно кивнул и еще раз взглянул на документы, разбросанные по всему столу.

— Невероятно, — бормотал я. — Я хочу сказать… что если они и в самом деле настоящие, то там и правда творится что-то странное — что-то неизвестное. — Я поднял глаза на Комара. — Можно мне сделать копии?

Он кивнул:

— Но на вашем месте я бы никому об этом не говорил. А по окончании дела настоятельно рекомендую все уничтожить.

— Понял. — Я закрыл папку и провел пальцем по символу, изображенному на ней. — А вы что-нибудь знаете о проекте «Сварог»?

Комар покачал головой:

— Ничего. Но обязательно узнаю. — Он сделал паузу. — Вы планируете рассказать Стругацкому о том, что мы нашли эти материалы?

— Безусловно. Во-первых, он сам был уверен, что вы рано или поздно их найдете. А во-вторых, мне очень интересно посмотреть на его реакцию.

— Почему же?

— До сих пор он был вполне спокоен и хладнокровен. Было несколько моментов ухода в себя, и несколько раз он казался безумно напуганным. Но большей частью ему удавалось сохранять самообладание. И мне было трудно установить, насколько вероятна его виновность в исчезновении товарищей. Он сразу же заявил мне, что мы считаем его сумасшедшим и думаем, что он их всех убил. И он ведет себя соответственно этому предположению. Будет интересно посмотреть, как изменится его поведение, когда я скажу, что у нас в руках оказались улики, доказывающие его невиновность и здравость рассудка.

— А можете предположить, как именно изменится его поведение?

— Увидим, — ответил я на это.

* * *

Стругацкого я застал шагающим взад-вперед по палате. Он сразу же подошел к креслу и уселся, выжидающе посмотрев на меня.