Перевал Подумай

Федор Нилыч шариком укатился в толпу.

Александр Ильич сразу увидел и Лунина вместе с секретарем парторганизации института Бергом. С ними о чем-то толковал Гольцев, как всегда, оттеснивший своими острыми плечами неповоротливого Синяева. Были тут и представители общественности, облисполкома и обкома партии. И еще много других, мало знакомых ему людей. Вместе с ними Александр Ильич смотрел на макеты и думал, что, пожалуй, зеленый пояс следует отодвинуть от береговой полосы. Морской туман не даст подняться деревьям. Спортивный же комплекс удобно разместится в защищенном от ветров распадке. Вероятно, и еще кое о чем придется подумать, учесть высказывания посетителей выставки. Какая все-таки удача, что ее удалось организовать! Это все Валя…

— Что ж, товарищи, — сказал секретарь обкома, — выставка получилась интересная, и открыта ко времени.

— Простите, — не вытерпел Гольцев, — но выставка — это самодеятельность в какой-то мере, а в институте речь давно уже идет только об одном проекте. Оценка прессы…

— Вероятно, вы и есть товарищ Гольцев? — остановил его секретарь обкома, — Мы только что говорили о вас. Вот товарищ Лунин нам объяснил, что статья организована лично вами с заведомо предвзятой позиции. Пользуясь тем, что корреспондент новичок, вы его намеренно дезинформировали. К этому вопросу еще придется вернуться. А с автором «морского» проекта мне хотелось бы побеседовать. Он здесь?

— Да, Александр Ильич, подойдите сюда, пожалуйста, — нехотя позвал Лунин.

Ремезов подошел, поздоровался. Он не суетился и был относительно спокоен.

— Так вы считаете, что ваши «ленты» смогут противостоять даже такому ветру, как сегодня? — заинтересованно спросил секретарь обкома.

— Безусловно, — уверенно ответил Александр Ильич.

— Интересно, очень интересно, — произнес секретарь, — не знаю, конечно, что скажут московские специалисты, но мне ваш проект по душе. Я ведь тоже люблю здешнее море и нашу природу. Недавно мне пришлось побывать в Тольятти. Город молодой, такой же, как наш, хоть и стоит на другой широте. Строится бурно. Смотрел, сравнивал… И, право же, много общего вижу в том, что делают архитекторы там и что предлагается здесь, на этой выставке. И у них и у нас, с одной стороны, — современный город, с другой — лес, парк, река, море. Индустрия и природа рядом.

Секретарь подошел ближе к макету и еще раз внимательно пригляделся к нему.

— И вот что примечательно, — добавил он после небольшой паузы, — большинство наших новых городов вообще чище, светлее, благоустроеннее капиталистических. Да и размах строительства у нас огромный: шестьсот миллионов квадратных метров жилья за пятилетку. Конечно, мы — Крайний Север, мы далеко, но надо и нам равняться на передовые образцы в архитектуре и строительном деле…

— Но ведь проект Ремезова не типовой! — опять не утерпел Гольцев.

— Проект типовой, и вы, товарищ Гольцев, это прекрасно знаете! Застройка — индивидуальная, и этим достигается «непохожесть», — пояснил Александр Ильич. — Архитекторы Вильнюса давно уже используют этот метод, и не без успеха.

Гольцев не стал больше возражать, понял, что здесь лучше не делать этого, а Синяев вообще не подумал вмешиваться — он слишком привык оставлять инициативу партнеру.

Все понимали, что мнение секретаря обкома — большая поддержка. Александр Ильич заметил, что привлек к себе всеобщее внимание. А он все искал и не находил в толпе Валю. Неужели, столько сделав для него, она так и не пришла?

К нему протолкалась смутно знакомая женщина в поношенной беличьей шубке. Он вспомнил — Наташина соседка.

— Немедленно идите к Наташе, — шепнула она испуганно. — Там скорая помощь…

И радость мгновенно померкла. Вторая сторона его жизни, о которой он старался не думать, идя сюда, снова завладела им безраздельно. Соседка не уходила, ждала, чтобы пойти с ним вместе. Александр Ильич вышел с нею.

Пурга постепенно выдыхалась. Теперь только отдельные шальные порывы подстерегали людей на перекрестках да во дворах зги не видно было от снега, летевшего с крыш.

…В коридоре Наташиного дома свет не горел: пурга оборвала провода. Сквозь единственное окно слабо светил только что выпавший чистый снег. Таким же снежным показался халат идущего навстречу человека.

— Доктор, что с ней? — остановил его Александр Ильич.

— Сейчас уже ничего опасного. Приступ стенокардии, нервы разгулялись — только и всего, — с профессиональной, нелюбопытствующей вежливостью ответил на ходу человек в белом халате.

Александр Ильич медленно открыл дверь и вошел к Наташе.

Глава IX

Как ни уговаривала Валя подругу, Маша все-таки ушла с работы: Николай настоял на своем. Замужество разбудило в Маше вулкан домовитости. Забегая по старой привычке в общежитие, она только и говорила, что о стряпне и разных покупках «в дом».

На работе Машу незаметно заменила Зина — такая же умелая, быстрая на руку и ровная с людьми.