Перевёрнутый мир

Гей парады столь же безвкусны, как были бы секспарады гетеросексуалов или парады проституток. Вообще, формирование отдельной геевской субкультуры кажется мне глупым и порочным, как и формирование геевского гетто.

Цели русской интеллигенции относительно сексуальных меньшинств — не помогать им в “самоиндентификации” и сепаратизме, не обеспечивать им особый социальный респект и преимущества, а добиться полного безразличия окружающего населения к их особенностям — так же, как и к другим телесным и интимным свойствам человека — лысый он или нет, высоченный или коротышка, тучный или тощий, праворукий или левша. Да, нужны специальные магазины, где они могут найти всё необходимое для их особенностей, особые клубы, специальная медицинская помощь. Но только это.

Политические организации геев носят временный характер: пока не будут достигнуты равные права, гражданские права. После этого они утрачивают смысл. В России закон о наказании за гомосексуальные сношения мужчин был отменен не благодаря борьбе геев за свои права, отмена на геев снизошла сверху в ходе общей демократизации общества и в дипломатических целях (Россия хотела почувствовать себя равной в международных организациях). Вполне естественно, массовые организации геев в России не появились, а их небольшие зародыши рассосались. Нет целей, нет и смысла.

Гомосексуальные люди в России видят свои политические задачи в поддержке общей демократизации общества, в предотвращении возвращения коммунистов к власти. И в объяснительной работе, в просвещении публики относительно гражданских прав, в распространении терпимости к странным сторонам любого меньшинства. Почти все мы принадлежим к какому-нибудь меньшинству. Цыгане — это меньшинство. Писатели — это меньшинство. Ученые — меньшинство.

Но и воры — меньшинство. Уголовники — это очень мобильное и пластичное меньшинство. Они отражают, хотя и в искаженном виде, многие черты нашего общества. В них виднее некоторые контуры природы человека, обычно скрытые развитой культурой. Изучая их, мы начинаем лучше понимать себя.

То же самое относится и к гомосексуалам. Правда, это предмет для другой книги, тоже мною написанной. Что же до настоящей книги, это продукт своего времени. Но у меня подозрение, что от этого времени связи с современностью всё еще очень сильны.

— Лев Клейн

SUMMARIES^[31]

L.S.Klejn

THE SAVAGE SOCIETY {THE WORLD TURNED UPSIDE DOWN]

The adventures of a Russian scholar in prison and GULAG camp at the very end of the Brezhnev epoch are related in the first person.

The author of the book, a world-renowned archaeologist, who taught at Leningrad University, was arrested in the last wave of repression, which befell the Leningrad intelligentsia in the early ’80s, — when Soviet troops entered Afghanistan, the detente policy was wrecked and Sakharov was exiled to Gorki. At that time the blow fell upon professors who supported unorthodox positions; who were too often published in the West; or who were too popular among the student youth. In large part these professors were also of Jewish origin. The author was accused of homosexuality. The investigation and the court trial — resembling that of Oscar Wilde in its tension — are recreated in minute detail, and the facts are presented that relate to the participation of the KGB.

The first chapter (‘The fear’) is devoted to the domination of the KGB over the whole of Soviet society, its (the KGB) influence being felt in all spheres of Soviet life. The KGB kept everyone in awe but the author argues that ultimately fear most affected those in power: they were afraid of the people. The second chapter describes the arrest of the author and the severe conditions in the Soviet prison “The crosses” (Petersburg) — beyond the conditions permitted by international law. The third chapter (‘Short work with the help of the law’) relates the many transgressions of the law by the investigators and judges — evidenced with references to the protocols of the court trial. In the fourth chapter (‘The seventeenth expedition’) the transfer from the prison to the GULAG camp is described as the latest scientific expedition of the author. It was in this way that the author viewed his adventures in the camp. In the fifth chapter (‘Under the red sun’) he discusses the situation with an old and hardened criminal and describes some other cases, including the life story of an imprisoned old French Communist. Criticism of the domestic situation is never far away.