Перевертыш

Носилки они с Успенским пропихнули подальше от входного люка, насколько хватило сил, а уже там, в глубине салона, за плотными, разделяющими помещение пополам бордовыми шторами их приняли заботливые руки кого-то из экипажа этого небесного линкора, разместили и закрепили, как положено перед взлетом, что бы ничто не сорвалось с места и не болталось по салону. Потом, так же, как носилки, перебрасывали дальше подаваемые им от люка деревянные армейские ящики из-под гранатометов, вещмешки с пломбами и фиолетовыми, угрожающими печатями на бумажных лоскутках, закутанное в плащ-палатку несгибающееся, будто застывшее, тело «защитника», его странное оружие, упакованное в непонятную клетку, с которой то и дело сползало простое армейское одеяло. Вот только мулатку Пан передавать дальше не стал, приняв её из рук Прошина, а бережно, как фарфоровую игрушку, усадил в кресло, стоящее возле стены салона. Последними в руки солдата попали их же собственные винтовки: одна с испещренным нарезками ложем и вторая — всего-то с пятью зарубками за первый и пока единственный бой.

Сообразив, что больше ничего снаружи подавать не будут, Пан и Успенский пристроились по обе стороны от мулатки в кресла, прикрепленные к стене салона между маленькими, в две-три ладони, иллюминаторами, с трудом переводя дыхание и отирая взмокшие лбы. А кресла напротив уже занимали московские гости: Марта, Прошин, таинственный «граф Монте-Кристо» Октябрьский, а доктор Соболев прошел дальше, к носилкам с раненым и где-то там и застрял. Марта и Егор Алексеевич о чем-то пытались переговариваться, но шум двигателей глушил разговоры, звеня в ушах непрерывным, всепоглощающим гулом.

Откуда-то из маленькой дверцы в начале салона появился мрачноватый мужик в форме майора ВВС и жестами показал, что бы пассажиры окончательно уселись и покрепче держались на своих местах. Внимательно оглядев салон, он исчез также неожиданно, как и появился.

А в себя Пан пришел окончательно только тогда, когда оглушенный ревом двигателей, пробившихся все-таки через бешеный перестук сердца и звон в ушах, почувствовал, как самолет то ли подпрыгнул и не опустился обратно на землю, то ли просто встряхнулся, как это делают вымокшие животные. Но вот через пару минут после этого странного ощущения, пол салона, на котором разместился драгоценный груз, начал резко, без предупреждения подыматься вверх и чуть вправо…

Набирая высоту, экспериментальный монстр авиастроения в окружении эскорта истребителей сосредоточенно и солидно ложился на обратный курс, через океан, на Родину…

Гул двигателей, резкое снижение атмосферного давления, усталость и пережитое нервное напряжение стали совсем невыносимыми, и Пан, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза и в ту же секунду то ли потерял сознание, то ли заснул…