Перевертыши

— Но в моем случае эти отношения сохранялись между близнецами лишь до восемнадцати лет.

— И что же произошло между ними в возрасте восемнадцати лет?

— Никому не известно. Или, по крайней мере, неизвестно тем людям, которые могли бы об этом поведать.

— Они что, выросли порознь?

— Нет, просто в один прекрасный день перестали разговаривать друг с другом.

— И как долго это продолжалось?

— Они молчат до сегодняшнего дня.

На лице доктора застыло удивление.

— Чрезвычайно любопытный феномен. В моей практике встречался один такой случай, когда две женщины-близняшки повздорили из-за одного мужчины. Они обе были влюблены в него, и когда одна из сестер объявила о своей помолвке с этим мужчиной, ее сестра не захотела больше разговаривать с ней.

— Как долго они не общались друг с другом?

— Два года. Они заговорили лишь тогда, когда супружеская пара развелась. Перед замужней сестрой встал вопрос, кого ей предпочтительнее выбрать: мужа или сестру. И она без колебаний выбрала сестру. — Отпивая мартини, доктор поинтересовался: — А в вашем случае с гипотетическими близнецами, что они рассказывают друг о друге? Они кому-нибудь из своих знакомых хоть как-то намекнули, из-за чего испортились их отношения?

— Нет, не намекнули. Более того, они даже не хотят знать о существовании друг друга.

На лице доктора отразилось еще большее удивление.

— Да, это очень настораживающий факт, — только и сумел выговорить он.

Лиз очень обеспокоила реакция доктора.

— Почему настораживающий?

Он ответил не сразу.

— Понимаете, — произнес он наконец, — для однояйцевых близнецов, выросших в тесном контакте, не разговаривать друг с другом в течение двадцати лет значит, что у обоих накапливается очень сильное эмоциональное напряжение. Мне известны случаи, когда близнецов насильно разлучали друг с другом, с ужасными для обоих последствиями. Для них было бы лучше умереть, потому что жить на свете зная, что где-то обитает их половина, которую им никогда не удастся увидеть, становится просто невыносимо. Знаю еще один случай из времен второй мировой войны, когда одному из близнецов удалось бежать из концентрационного лагеря. Оставшийся близнец, не выдержав лагерных мучений, скончался, а сбежавший вскоре умер на воле от истощения, потому что он не мог есть, зная, что его брат находится в лагере.

Лиз молчала.

— В вашем случае с гипотетическими близнецами маловероятной представляется какая-нибудь ссора, заставившая их так долго не разговаривать друг с другом. Но в данном случае меня тревожит другое. Тот факт, что они оба отрицают существование друг друга, с точки зрения психиатрии, кажется просто чудовищным. Это самый типичный случай добровольной шизофрении.

— Я понимаю вас, — проговорила Лиз, не найдя, что ответить.

— Лиз, общаясь с такими близнецами в реальности, мы бы не могли не заметить обеспокоенности на их лицах, потому что из них наверняка выросли люди с серьезными нарушениями психики.

За дверью послышались шаги, и через минуту на пороге показалась Ханна Драммонд.

— Добрый вечер, Лиз, — весело сказала она. — Ты заправляешь баром?

— Конечно, — ответила Лиз.

— Тогда я, пожалуй, выпью коктейль с виски.

Две пары, оживленно беседуя, вошли в комнату. Доктор Хэмилтон, поднявшись с дивана, направился в бар.

— Раз вы предпочитаете мартини, то я тоже, пожалуй, выпью еще бокал вместе с вами. — Он вытащил из кармана брюк визитную карточку. — Утром мы уезжаем, — сказал он тихо, — но если у вас еще раз возникнет желание продолжить разговор на эту тему, пожалуйста, позвоните.

Смешивая виски с мартини, Лиз заметила, как у нее начали трястись руки.

— Вот она где, — послышался женский голос.

Подняв голову, Лиз увидела Жермен в сопровождении пожилого мужчины.

— Лиз, я хочу познакомить тебя с доктором Блейлоком. Доктор, это Лиз Барвик, та женщина, о которой я рассказывала.

— Лиз, доктор Блейлок возглавляет факультет антропологии при университете Джорджии. Он привез с собой группу студентов, которые будут помогать перекапывать фамильное кладбище и переносить могилы.

— Да, Хэмиш мне как-то рассказывал об этой затее. Ангес хочет перенести кладбище немного повыше, не так ли?

— Боится, что крабы растащат его кости, — сказала Жермен. — Могу я просить тебя об одолжении сфотографировать кладбище перед тем, как его перекопают и перенесут в другое место? Ведь как бы хорошо студенты ни справились с работой, кладбище уже не будет тем, что прежде. Вот я и хочу запечатлеть его на память таким, какое оно сейчас.

— Конечно, с удовольствием, — ответила Лиз.

— Боюсь только, придется вас очень рано разбудить завтра утром, — сказал доктор Блейлок. — Завтра утром мы приступаем к работе.

— Ничего страшного, я ранняя птичка. Только там на кладбище есть одна пустая могила, вы знаете?

— Пустая?

— Расскажи доктору о Всаднике Гарри Ли, — обращаясь к Жермен, попросила Лиз. Подняв глаза, она заметила вошедшего в зал Хэмиша. Обогнув бар в том месте, где сидела Лиз, он начал смешивать себе напиток. Жермен в это время представляла ему доктора Блейлока, одновременно объясняя антропологу происхождение пустой могилы.