Перевертыши: Дикий глаз — альтернатива

— Теперь это уже невозможно. Машина работает, маховик запущен.

— Ты проиграл мне пари, Татьяна уехала с Данилой. Мы спорили на ее жизнь. Я делала ставку на сестру. Она должна остаться целой и невредимой.

— Это невозможно, — сухо сказал писатель.

Ева вышла из машины и хлопнула дверцей.

Глава 6

Сделка

Информация о гибели чиновника мэрии Чувилина и убийстве следователя Полуянова прошла по теленовостям. О смерти Кати Кустиновой Вербин узнал от начальника районной милиции, который собирал сводки из Москвы и передавал их фермеру. Николаю здесь сочувствовали — человек в одночасье лишился всей семьи. Никто не сомневался в том, что виновниками злодеяний являются братья Карзаевы, но их связи и деньги не давали возможности правоохранительным органам подобраться к ним. К тому же требовались прямые улики, на догадках и версиях уголовные дела не строятся.

Выводы из полученной информации сделать было не трудно. Они начали действовать, значит, не поверили в его гибель. Нет трупа — нет убийства. Аркашку пристрелили за болтовню. Кто еще мог предупредить Вербина о заведенном на него деле? Оно имеет гриф «Секретно», и в него посвящены только руководители. Полуянов вызывал его в свой кабинет официальной повесткой, вот и поплатился за болтовню. Заказ не выполнен, а если так, то заказчика надо убрать, чтобы цепочка не повела выше. Чувилин оказался козлом отпущения. Его использовали, но финт не сработал, так как Вербин был предупрежден. Пешкой можно пожертвовать. Следующим звеном стала Катя. Вербин загнан в угол, у него не так много людей, на которых он может рассчитывать, и лучший способ выкурить его из норы — это лишить связи с внешним миром. Катя стала первой, следующая — Ева. Ее убивать не станут, она теперь единственная ниточка, ведущая к нему.

Вот тут и должен начаться главный спектакль. Наивная дурочка соглашается сотрудничать со следствием во имя спасения отца, которому грозит опасность. Не от прокуратуры, разумеется, а от криминальных кругов. Задача простая. С помощью дочери вытащить отца из норы. Загранпаспорт Константина Вербина аннулирован, умотать за кордон он уже не может. Но и по щелям долго ползать бессмысленно. Тогда отец выходит на связь. Сработало. Ему подготавливают ловушку, а в качестве приманки подбрасывают дочь. В итоге Вербин погибает. Конец закономерен. Правосудие свершилось. Теперь у прокуратуры есть труп Вербина, настало время для пышных похорон и громких речей о безвременно ушедшем. А ему остается лишь помолиться и со спокойной душой ехать в аэропорт. Загранпаспорт на имя брата будет готов со дня на день.

Вербин откинулся на спинку кресла и закурил. Вошел конюх с двустволкой за плечом. Сейчас на ферме каждая собака ходила вооруженной до зубов.

— Братья приехали, хозяин.

— Их проверили?

— Чистые. Они не из слабонервных, дробовиком их не напугаешь.

— Пусть заходят. Без моего сигнала не выпускать.

— Не уйдут. Во дворе два взвода.

Константин выдвинул ящик стола и еще раз рассмотрел фотографии, под которыми стояли имена каждого из братьев. Николай знал их как облупленных, а придется увидеть впервые. Они и впрямь похожи. Старший — Мансур, средний — Казбек, младший — Азиз.

Дверь кабинета широко распахнулась. Константин задвинул ящик стола. Порог переступили трое высоких молодцев — все хорошо одетые, чисто выбритые, без усов и не очень похожие на те снимки, где на лицах прочитывалось хищное нутро.

— Прошу, господа, присаживайтесь.

Гости переглянулись. Похоже, он допустил первую ошибку. Вряд ли Николай называл их господами.

— Ты просил нас приехать, мы и приехали, — сказал старший. Говорил он без акцента.

Нет, он не спутает. Когда они стоят рядом, разница в возрасте заметна. Можно ошибиться, если встречаться с ними по одиночке.

— Я пересмотрел свои позиции, и у меня есть к вам предложение. Вы знаете, что я потерял всю свою семью…

— Сочувствуем, Коля. Но если ты думаешь на нас, то мы этого не делали, — сказал младший.

Вербин указал на диван, и братья сели.

— Если бы я подозревал вас, то не позвал бы сюда, а объявил вам войну. Мне уже терять нечего. Раньше я не понимал, что значит для меня семья, теперь оценил. К сожалению, поздно. Догадываюсь, чьих рук это дело, но в своих заморочках разберусь сам. Скажу о главном. Жить здесь я больше не могу и не хочу. Слишком тяжело. Я готов продать вам ферму, но не за пятьдесят миллионов, а за шестьдесят.

Кто-то из братьев хотел возразить, но Вербин поднял руку.

— Это не блажь, я бы отдал и за пятьдесят, но у меня нет своих денег. Выручка за урожай уйдет на погашение кредитов. Я остаюсь голым, вы забираете все. Я не буду вывозить оборудование и скот, а это тоже немалые деньги. Мне предложили ферму за границей, она мне понравилась. Ее стоимость оценивается в шестьдесят миллионов и не цента меньше. Вот почему я предложил вам эту сумму.

Повисла пауза. Потом братья начали перешептываться и наконец Мансур заявил:

— Мы согласны.