Читаем Перевёрнутый мир полностью

4. Первобытному человеку не нужно было отключать свой ум, поскольку у него и так был его естественный (!) дефицит, а дикарь из зоны действительно, наверное, испытывает радость от отключения ума.

5. Что касается “недостатка современной культуры”, то мне кажется, в нашем случае (с точки зрения “Перевёрнутого мира’) надо говорить об упадке культуры. Ведь недостаток или даже полное отсутствие культуры — это есть недовоспитание, а отсутствие культуры у первобытного человека — это природное отсутствие.

Моя собака-боксер Чак никогда не обладал культурой, но при этом был воспитанным, добрым (хотя в нужных обстоятельствах мог быть и злым), преданным и аккуратным. Волчьи инстинкты у него могли бы проявиться тогда, когда его выбросили бы на улицу, но при этом его заставило бы нападать на людей не отсутствие культуры, а голод. Что говорить, если даже люди во время сильнейшего голода едят себе подобных. Одним словом, это совсем другая мотивационная плоскость.

А. В.


27.01.2010

Дорогой Александр Викторович,

1. Первобытный человек результатами чужого труда пользовался при первой возможности, как и обезьяна. Отнять добычу у слабого — милое дело. Только родственные связи умеряли эти эгоистические аппетиты. Уголовники также имеют и эти аппетиты (отнятие передачи в камере, вещей в лагере), и систему сдерживания (выработанные правила у кого что и как отнимать).

2. Потеря культуры, сознательный выбор формы отношений и т. п. — очень условные понятия. У дикаря в первобытности никакого выбора не было. Для человека из зоны тоже всё кажется естественным и нормальным. Он в этом мире прижился, он в нем вырос, воспитан и другой для него невозможен. И по внешним причинам, и по внутренним сложившимся свойствам характера. Шура Балаганов, получивший огромный дар от Бендера и позарившийся на сумочку в трамвае — это очень меткое наблюдение.

3. Понятия личности не существует ни для дикаря (он часть среды), ни для человека зоны (он даже не знает, что это такое — за ним стоит могучий коллектив, толпа). Он считает себя человеком, а большинство других — быдлом. Тут мало отличий от первобытного: там тоже людьми считались только свои. Остальные — как животные, с ними можно всё.

4. “Отключение ума” я имел в виду — опьянение наркотиками. К нему падки многие люди, а в первобытном обществе это — норма. В уголовном — тоже. Норма и кайф.

5. В чем причины отсутствия или недостатка культуры и как это именовать, для меня в данном контексте неважно. Важно, какие наступают следствия. Если бы из-за разных причин следствия менялись, тогда нужно было бы вносить коррекцию. Но следствия в значительной части одни и те же. Я это показываю. Потому и считаю, что мои оппоненты, будучи по-своему правы, возражают не по сути дела.

Ваша собака Чак обладает культурой в этом смысле (воспитанием). Борьба в ее мозгу идет не между воспитанием и голодом, а между воспитанием и инстинктами. То же у человека. Когда есть толстый слой культуры, инстинкты подавлены. Когда слой культуры тонок, сквозь него прорываются инстинкты дикаря. То ли это потому, что высокая культура еще не образовалась (первобытность, тогда это норма), то ли потому, что дефицит культуры образовался по обстоятельствам детства или под воздействием среды.

ЛСК


28.01.2010

Дорогой Лев Самуилович!

Перейти на страницу:

Все книги серии Археолог и культура

Перевёрнутый мир
Перевёрнутый мир

Автор, известный профессор археологии из Петербурга, рассказывает о своем противостоянии с советской судебно-следственной системой и о своем "путешествии" в тюрьму и лагерь в начале 1980-х годов. Но, раскрывая нарушения гражданских прав, автор выступает не просто как жертва тоталитарной репрессивной машины. Он подошел к теме как ученый, попавший в трудную научную экспедицию и готовый исследовать малодоступную среду. В криминальном мире он нашел много аналогий с первобытным обществом и заинтересовался причинами такого сходства. Это вывело его на интересные мысли о природе человека, о пороках нашей пенитенциарной системы и о характере нашего современного общества. Книга вызвала дискуссию в науке, к тексту приложены мнения видных ученых. Книга наверняка заинтересует не только социологов, антропологов и этнографов, но и всех, кто сталкивался с проблемой преступления и наказания.

Лев Самуилович Клейн

Публицистика

Похожие книги

Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов
«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов

За двести долгих лет их называли по-разному — военными агентами, корреспондентами, атташе. В начале XIX века в «корпусе военных дипломатов» были губернаторы, министры, руководители Генерального штаба, командующие округами и флотами, известные военачальники. Но в большинстве своем в русской, а позже и в советской армиях на военно-дипломатическую работу старались отбирать наиболее образованных, порядочных, опытных офицеров, имеющих богатый жизненный и профессиональный опыт. Среди них было много заслуженных командиров — фронтовиков, удостоенных высоких наград. Так случилось после Русско-японской войны 1904–1905 годов. И после Великой Отечественной войны 1941–1945 годов на работу в зарубежные страны отправилось немало Героев Советского Союза, офицеров, награжденных орденами и медалями. Этим людям, их нередко героической деятельности посвящена книга.

Михаил Ефимович Болтунов

Документальная литература / Публицистика / Документальное