Перевёрнутый полумесяц

— Мама, — спросила в этот момент девочка, этакий растрепанный, веснушчатый человечек в клетчатой юбочке, — а зачем здесь, на дороге, бассейн?

Услышав слово «бассейн», таможенник в военной форме тут же поспешил объяснить, хотя никто не просил его об этом:

— Bulgaristan kirli, very dirty country, schmutzig[7].

И показал рукой за границу, в сторону Болгарии.

Мама девочки была молодой элегантной женщиной, супругой сотрудника австрийского консульства. Их машина вот уже второй час стояла перед таможней. Мама подождала, пока таможенник не удалился, и сказала:

— Ты же знаешь, Ханнерль, что это неправда. Ведь мы несколько раз были в Болгарии.

А так как перед этим мы беседовали с ней о Стамбуле, откуда они как раз и ехали, направляясь на время отпуска о Вену, то она сочла нужным прибавить:

— Этот бассейн турки устроили здесь как провокацию против Болгарии. Он заполнен дезинфекцнонным раствором, и каждая машина, идущая в Турцию, должна проехать через этот бассейн. Прелестно, не правда ли?

Уже полтора часа мы находимся на территории Турции. За это время нам поставили печати в паспортах, а таможенник заполнил купоны двух карнетов. Что делать с двумя другими карнетами на прицепы, он не знает, поэтому снимает телефонную трубку и долго советуется с кем-то. Он нетерпеливо слушает; порой по вздрагиванию уголков губ видно, что ему хочется перебить человека на другом конце провода, но он не осмеливается: он подчиненный.

— Эвет, эвет [8], — почтительно поддакивает он в трубку и раза два-три подобострастно кланяется телефону.

— Шеф умеет говорить по-английски или по-французски? — спрашивает на турецком языке Вацлав Шмидл, водитель машины, в которой приехали друзья из консульства, чтобы встретить нас на границе.

— Кто? Шеф? — глазами спрашивает молодой таможенник, ухмыляется и прикрывает ладонью трубку. — Он плохо говорит даже по-турецки!

За следующий час нам проштемпелевали еще два карнета, списали валюту и теперь направились к машинам, чтобы произвести таможенный досмотр. Австрийцы уже отъезжают, они торчали здесь почти три часа. Столько же длились формальности с тремя иранскими туристами, у которых почти порожняя машина. А сколько времени они будут рыться в наших «татрах»?

Между тем около синей машины разыгрывается пантомима с экземпляром книги «К охотникам за черепами». «Чик!» — так отрезается голова, а когда ее засушат и она станет меньше, из нее получается вот это — видишь?

Один из таможенников вырывает из рук Мирека книгу и бежит показывать ее начальнику. Собираются все остальные, нам даже разрешают здесь, на границе, сделать несколько снимков, книга переходит из рук в руки, таможенный досмотр закончен.

— А как быть с радиостанцией?

Таможенник стоит у рации, смущенно играет телеграфным ключом, потом говорит, махнув рукой:

— О’кэй, можете ехать…

Светловолосые парни, к которым девочка-австриячка с таким любопытством заглядывала в кулек, давно уже закончили свой более чем скромный обед, улеглись на скамейке перед таможней и дремлют. Это французы. Позавчера у них конфисковали машину, так как их карнет оказался не в порядке, и поставили ее к двадцати другим, стоящим за зданием таможни машинам — запыленным, покинутым, со спустившими шинами.

— Коллега поехал на попутных в Стамбул, чтобы заявить в посольство, — говорит один из французов, подняв голову, — а мы пока сидим тут и ждем, что из этого выйдет.

Готово, в руках у нас и паспорта и карнеты. Вручаем обязательный бакшиш таможеннику, который вот уже четверть часа вертится вокруг нас, назойливо подчеркивая, как быстро были выполнены формальности, и отъезжаем от границы.

— Ровно три часа десять минут. На болгарской стороне это длилось всего-навсего пять минут!

— А рации они нам не опечатали!

Кто бы мог сказать, что вот эти серые ящички с ручками, кнопками и переключателями вдруг окажутся такими искусителями! Ведь достаточно было бы остановиться где-нибудь у дороги, поднять антенну и повернуть ручку… Все радиолюбители ждут, что мы отзовемся из Турции… Нет-нет, разрешения пользоваться рацией турки нам не дали! Целый месяц мы будем здесь гостями, а хозяевам нежелательно, чтобы мы вели передачи с их территории. Это больше, чем десяток пломб.

— Может, в Анкаре…

— Что в Анкаре?

— Если власти изменят решение, то мы все же выйдем в эфир…

Визитная карточка

Впечатление такое же, как если бы вам вручили пригласительный билет на гулянье в парк, а на билете приписали: «Ходить разрешается по означенным дорожкам и запрещается смотреть налево и направо».

Подобного рода пригласительные билеты раздают турецкие дорожные учреждения, а консульства присоединяют их к визам. На этих «билетах» значится: Стамбул — город чудес.