Перевёртыш

Где-то слева захрустели сухие листья. Скал­ли обернулась и заметила в проеме между стволами человека в черной униформе «род­ственников» — пальто и котелке. Чернопо-лый направлялся к ним.

— Молдер, смотри, — потянулась Скал­ли к напарнику.

Но тот смотрел в другую сторону, где то­же показались двое в черном. Снова хрусткий шум шагов. И слева. И позади. Лес вне­запно оказался наводнен хрустом, черными пальто, черными шляпами, мрачными взгля­дами и угрюмыми рожами.

— Мы агенты ФБР, — выкрикнула Скал­ли, ощущая пугающую бесполезность стандарт­ной формулы. — Федеральное расследование.

Фокс подхватил:

— Я агент Молдер, а это — агент Скалли. Мы расследуем убийство.

Напарники старались держаться спина к спине, но не слишком вызывающе, а со всех сторон безостановочно накатывали черные фигуры с блестящими глазами, остекленев­шими от фанатизма.

— Мне придется попросить вас держаться на расстоянии. Пожалуйста, сэр... — умоля­ющим тоном приказала Дэйна человеку, на­правлявшемуся прямо на спецагентов и, по­хоже, не собиравшемуся останавливаться.

Черное кольцо загонщиков выдвинуло од­ного своего представителя для переговоров. Вернее — для ультиматума:

— Вы пришли туда, где ваше оружие не­уместно. Мы все равно перестоим вас на этом месте. Вы не ступите дальше и шагу, если не сдадите оружие нашему совету. Вы получите все обратно, когда будете уходить.

— Мы не можем этого сделать, — затрав­ленно завертелся Фокс.

— Вам придется, — как автомат, повто­рил «родственник» — невысокий моложавый брюнет, похожий на баптиста-проповедника.

— Прошу вас! — вмешалась женщина, до сих пор державшаяся несколько позади. — Я сестра Абигайль, а это брат Оукли. Мы скор­бим о ваших бедах, нам всем очень печально слышать о том, что происходит в вашем ми­ре, но нас это не касается. Здесь, у нас, ни­кто никого не убивает.

— Мы только хотим задать вам несколько вопросов. — Скалли все еще надеялась, что недоразумение как-то разрешится.

— Ваше оружие здесь нежеланно. Будьте нашими гостями, помолитесь вместе с нами. Будьте одними из нас. Вы увидите, что мы никому не хотим ничего плохого. Пожалуйс­та, отдайте ваше оружие.

Скалли оглянулась на напарника. Тот, за­шипев, поджал губы.

Женщина вздохнула и как можно убеди­тельнее повторила:

— Прошу вас.

Дэйна повернула голову — и в поле зре­ния с готовностью вдвинулся широкоплечий мордоворот. Лес вокруг захрустел от подсту­пающих тяжелых ботинок.

Молдер уже не вертелся — он спиной чув­ствовал, как смыкается круг загонщиков. Скосил глаза на коллегу — нет, она своего «вальтера» не отдаст. Но не возвращаться же с пустыми руками! Фокс шмыгнул носом и демонстративно выщелкнул обойму из пистолета. Обойма, как влитая, легла в чужую руку, затянутую черной перчаткой. Пистолет Молдер запихал обратно в карман, сочувст­венно глядя на разоружающуюся Дэйну.

Зато женщина в черном капоре просто расцвела:

— Теперь вам совершенно нечего бояться.

Община «родственников»

Третий день

Спустя полтора часа

— Этот колодец мы выкопали двадцать во­семь лет назад...

— Я пересказал им слово Твое, но мир не понимает их, потому что они не от мира, как Я не от мира. Не о том молю, чтобы ты немедля взял их из мира, но о том, чтобы сохранил их от скверны; Они не от мира сего, как Я не от мира сего. Освяти же их истиной Твоею: слово Твое есть истина...

— А здесь мы лепим глиняные горшки, про которые вы спрашивали...

— Ты дал Сыну Твоему власть над вся­кою плотью, пусть же всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истин­ного Бога, И посланного Тобою Сына...

— Это наше поле. Вы, вероятно, никогда не видели, как работают в поле...

— Как Ты послал Меня в мир сей, так и Я послал их в мир, и да будут они едино, как Мы едино, Я в них, и Ты, Отче, во Мне... Слова, которые Ты дал мне, Я передал им, и они приняли и уразумели истинно; о них Я молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду, Отче...

— А здесь мы обжигаем глиняные горш­ки, про которые вы спрашивали.

— В начале же творения Бог создал муж­чину и женщину, плоть от плоти, чтобы двое стали едино. Чада века сего и мира сего же­нятся и выходят замуж; а сподобившиеся до­стигнуть того века и Воскресения из мертвых и предназначенные миру иному ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божий...

— А здесь мы храним глиняные... Сколько там было той деревеньки — всего ничего, — но экскурсия, устроенная неожи­данно гостеприимными хозяевами, казалась бесконечной. Молдер все порывался задать хоть какой-нибудь вопрос по существу дела, но его будто не слышали. Каждый раз агент ФБР наталкивался на очередное «а здесь мы колем дрова... а здесь мы складываем их в поленницы...» Тьфу!