Перевод показаний

Я улыбнулся. Может бросал ей вызов, наверное так. Я не хотел, чтобы она причинила мне боль, знал, она это уже делала. Да, причиняла мне боль. Мы были вместе уже недели, много недель, делились всеми делами, переживали их. Что я мог об этом сказать, все, как было, любовь моя. Как поступают женщины, если б я знал, я не знал, но мне тоже пришлось отвернуться от нее, смотреть из окна, как там снаружи, уже темно, вот как она вернулась, так и стемнело. Я молчал, глядя. И она тоже глядела в окно, где горы. Ночное небо. Как высоко, еще выше, видишь, ее кресло у окна. Из этой квартиры красиво, моря нет, мы не наблюдали парусных судов, мир лежит сейчас внизу, или, если на то пошло, может лежать, ограниченный мир, там периметры, периметр, один из смыслов этого мира, нашего мира, навязанного нам, нами самим, нашим народом. Если бы мы могли куда-то уплыть. Я так ей сказал. А вдруг смогли бы, уплыть отсюда, далеко, все вперед, вперед, в океан, в новые земли, сейчас удаленные. Могли бы? Почему бы и нет, нас двое, наши жизни вместе. Так я ей и сказал, может мы сможем куда-то уплыть.

Она не пошевелилась. Я ждал. Ночь становилась темнее и освещение в комнате тоже, убывало, я не двинулся, чтобы нажать выключатель, ни она, ни я, она могла сдвинуться, я не мог. Повисло мертвое молчание. Полагаю, что так. Это могу сказать. Я сидел, мы оба сидели, я на кровати, она в кресле у окна. Прежде, чем она ушла те несколько дней назад, я спал, а она сидела в этом кресле, не могла уснуть, гадая, как я это сделал, почем это так. Я сказал ей, а почему же и нет. Ты не ощущаешь вины, да, я не ощущаю вины, я могу заснуть, очень легко. А я не могу, сказала она, так страшно устала, а не могу. Она ждала, я ждал, да, тоже, чтобы она заговорила. Я бы рассказал. Тогда, позже. Когда – тогда. В любое время, и не один раз, сколько угодно. Но сначала должна была она. Ей следовало заговорить, это ее. Прошли долгие минуты. Мы сооружаем собственных призраков, выдумываем их. Мы видим эти черно-синие тучи и тени, все такое таинственное, люди, уже умершие в жизни, живущие в наших мозгах. Вспоминаем, где мы тогда были, и проносимся сквозь облака, такая у меня была мысль, может мне прыгнуть, да, прыгнуть я мог, она не знала, никто не знал, но я, правда, мог. Если меня толкнут не толкнут, если попросят, я мог бы выпрыгнуть, возможно, и она тоже, она тоже. Ведь и она человек, и видела все эти беды, все мы их видели. Не так ли она и думает, раз она здесь, то и я должен быть, но из-за того, что она здесь, я и не способен сдвинуться с места, поэтому. Опять же работа, моя работа, ее нужно делать, это работа необходимая.

Снова к окну. Я говорю, что она глядела не на меня, а в окно, и я не на нее, а тоже в окно, и я ощущал ее запах, знал ее, хоть прикоснуться к ней, да, коснуться ее и прижать к себе, конечно. В ночное небо, мы смотрели в него, да, я выпрыгнул бы отсюда, разорвал облака, что у нас за жизнь, люди исчезают, ну и лети, если тебя толкнули так, как эта женщина, которая думает, что я только поэтому здесь, я и без нее мог бы понестись навстречу смерти, выпрыгнуть, смерть это бегство, смерть означает теперь – безопасность, покой, покой, я бы прыгнул прямо отсюда, если б она поглядела на меня определенным образом, если бы только она так на меня поглядела, определенно, я прыгнул бы и разорвал облака, определенно сделал бы так, это определенный факт, да, мадам-коллега, любовь моя, товарищ-коллега, ну как ты нынче, в этот вечер, bonne nuit тебе, buenas noches,[1] хорошо, что мы еще живы, привет, привет, это здорово. Может она чего-то хочет от меня, я не знаю, не знаю, что это, что я должен сделать и сказать, что я могу сделать, я не устраиваю революций, в этом все дело, не знаю, выжить до старости, это только естественно, вот так, чем мы, отдельные люди, и занимаемся, человеческие существа, любовь моя, ей невыносимо быть со мной, я вижу в ней это, ей не

оскорбительно для нее, я оскорбителен, для нее

И все равно ничего не может сказать, поговорить со мной, почему не может, не говорит со мной, мы так долго вместе, через столько прошли за эти многие, многие недели-и ничего, с кем она повстречалась, она с кем-то встречалась, конечно, встречалась, а может и нет, может и не встречалась, кто она – богоподобное существо, женщина земная и небесная, женщина с планеты Марс, чье тело я знаю так хорошо, знающая и мое тело