Перевоплощение

Вик краснел, понимая, что Светка вызвала в нём отклик и желание, но, не умея отделаться от этого понимания, краснел ещё сильнее, кроме того, пришлось сесть, закинув ногу на ногу, что не укрылось от Мары и добавило ей веселья. Короче, пока одна веселится, другой краснеет, а третья одевается, посмотрим на этот блок и его обитателей. При той же стандартной планировке плюс кухня (как у ребят), данный блок меньше, рассчитан на четырёх человек, по двое в комнате. Ещё одно отличие выражалось в дополнительном комфорте, так, на стенах, над кроватями девушек, висели простенькие, но мягкие и приятные на вид ковры, шторы регулярно стирались, окна – мылись, ну и тому подобное. Из привычной техники присутствовали маленькие холодильник и телевизор (у Мары с Ёлкой), перешедшие к ним от прежних хозяев, закончивших учёбу и съехавших из общежития (обычная практика, правда, требующая некоторых вложений), а соседки располагали компьютером, простеньким, но пригодным для учёбы.

Вторая половина блока была не курящей, что провоцировало регулярные конфликты, большей частью не приводящие к исключительным решениям, но систематически портившие настроение; в качестве особого случая фигурировало перемещение холодильника из общего коридорчика в комнату Мары и Ёлки. Понятно, что запах табачного дыма не способен долго поддерживать тему разговора, даже если кричать, поэтому переходили на личности. Подобные «наезды» приносят частичную пользу, приоткрывая тайны, сплетни, слухи и всё то, что принято говорить за глаза. Так, Ёлка у многих ассоциировалась с женщиной лёгкого поведения во всех жанровых проявлениях и наименованиях, при этом в спорах она становилась крикливой, несдержанной на обидные слова и жесты, в запале даже плевала в лицо оппонентке, метя, а иногда и попадая в глаз. Легко догадаться, что Ёлка и порождала большинство разборок в сообществе, хотя в спокойной обстановке оказывалась доброй и ласковой девушкой, просто очень любвеобильной. Мару поставили в известность о её высокомерии, пренебрежении к людям, мажорности и богемности (камешек в конкретный огород), отдавая должное внешней эффектности, ей предлагалась скромность и простота – словом, полная чушь, эмоциональный угар и периодическая потеря контроля над собой.

Соседкам доставалось не меньше, точнее, одной из них – Светке, у которой взаимная антипатия с Ёлкой по причине той же избыточной влюбчивости, только Светке, в силу строгого воспитания, пока доставало сил удерживать желания внутри себя, исключая мелочи, когда требовалось «выпустить пар». Отсюда её нередкие дефиле по блоку в обнажённом виде (мол, из душа, а халат не взяла) и якобы забываемые на видных местах интимные предметы, совсем личные, касающиеся только её. Вот это стоическое воздержание и служило объектом издёвок многих пересмешников (например, из не самого злого: «Все видели, но никто не пробовал»), а Ёлка лишь злорадно и смачно пересказывала всю эту дрянь, добавляя иногда совет-другой от себя, добивая несчастную девушку, доводя её до истерики. Мара подобным образом Светку не напрягала и даже одёргивала Ёлку (не всегда успешно), но Мара не терпела вульгарности и требовала идеального порядка в зоне совместного проживания, на самом деле она элементарно боялась, что кто-то посторонний решит, будто некий предмет, бесстыдно лежащий на виду, а не прибранный в укромное место, принадлежит ей. Наконец, четвёртая представляла собой полную, некрасивую девушку, погружённую в учёбу и собственные загоны. Она ни с кем не ругалась, не конфликтовала, помогала окружающим с конспектами, поскольку ходила на все лекции и семинарские занятия, отличалась хорошей памятью и способностью к анализу. Удивительно, но её никто не дразнил и не навешивал ярлыков, обращаясь всегда по имени – Маша.

Вик дожёвывал последний бутерброд (Маре не досталось) и изучал один из Ёлкиных журналов.

Смыв смех и окончательно успокоившись, Мара отозвалась на позывы голода, вытащив из холодильника колбасу, сыр и масло, а из целлофанового пакета полбуханки чёрного – вполне достаточно для новой порции.

– Бутерброды будешь? – излишний вопрос.

– И кофе тоже, – не отрываясь, добавил Вик, продолжая загибать пальцы и беззвучно двигать губами.

Мара подошла и заглянула в журнал: ага, там один из этих нескончаемых тестов об отношениях полов:

– Витюша, ты название теста прочёл?

– Да, – он увлёкся.

– Ладно, потом поговорим, – Мара занялась подготовкой нехитрой трапезы.

Наконец, Вик отложил журнал и, преодолевая сомнения, выдал:

– По всему выходит, что я весьма коммуникабельный чел, знаешь, Мара, это хороший тест, попробуй ты, посмотрим, что получится.

– Тест-то может и хороший, но только он для женщин, – Мара спрятала смешинку в уголках глаз. – Так что не льсти себе.

– А какая разница?

– А разницу ты лицезрел недавно, – Маре легко. – Или не успел рассмотреть?!

– Знаешь, я от неожиданности, а может, от её визга глаза закрыл…