Переворот

В этой ситуации вхождение Крыма и Севастополя в состав России выглядит закономерным, причем правомочность действий населения Крыма подчеркивается не только российским президентом В. Путиным и его окружением, но и широкой зарубежной общественностью. Так, например, известный французский экономист Ж. Сапир в интервью телеканалу «Франс 2» заявляет: «Нужно понимать, что в международном праве существует два противоречащих другу принципа: принцип неприкосновенности границ и право народов на самоопределение. Проблема в том, что единственное решение – это законность внутри страны, однако на Украине с 22 февраля нет конституционной преемственности. И это, кстати говоря, было признано различными европейскими странами и США, ведь они сами назвали происходящее на Украине революцией. А революция означает конец конституционной преемственности. С этой точки зрения мы уже не можем сказать, является референдум законным или незаконным. Поэтому нужно признать, что в такой ситуации применимо лишь право народов на самоопределение»[59]. К данной аргументации сложно что-либо добавить.

Помимо юридической стороны вопроса имеет место и обоснование идентификационное: русское население Крыма не утратило органической связи с Россией ни при советской власти (начиная с Н. Хрущева), ни тем более после ее падения в 1991 г. Хаос в Киеве лишь позволил русским воспроизвести исторический «идентификационный образец» в форме вхождения в состав России. Данное утверждение вытекает из выводов масштабного исследования, проведенного философом А.В. Шабагой. На примере действий Наполеона Бонапарта по перекройке европейских территорий А.В. Шабага делает интересное заключение, применимое для оценки нынешней ситуации вокруг Крыма: «Вообще в отношении эфемерных субъектов пора Наполеона весьма показательна. Во время его хозяйничания в Европе он легко “нарекал” государствами те или иные географические области, определяя в них правителями своих генералов и мелких немецких князей. Естественно, что после его падения все более или менее вернулось на круги своя. Легкость, с которой восстанавливалась прежняя идентичность исторических субъектов, свидетельствует о том, что она, по существу, и не была утрачена. Ибо для упразднения прежних и введения новых социальных институтов (совокупность которых является основой любой идентичности) требуется долгая и кропотливая работа. Из этого следует, что если такой работы не ведется, то общество будет стремиться бесконечно воспроизводить некогда возникшие идентификационные образцы»[60].

Россия становится объектом санкций из Вашингтона и европейских столиц, в их числе внесение некоторых чиновников в списки запрещенных для въезда лиц, исключение России из «Большой восьмерки», замораживание активов и кредитных линий для российских банков. Все строго по номерам методического пособия Дж. Шарпа: 93 – черные списки, 157 – исключение из международных организаций, 89 – ограничение фондов и кредитов. События на Украине демонстрируют: американские политтехнологи окончательно переходят на смешанную схему государственных переворотов, где ненасильственные методы борьбы зачастую канализируются в кровавые столкновения и даже гражданские войны. Конфликты в Ливии, Сирии и перманентный хаос в Египте – явное тому подтверждение. С точки зрения геополитики Украина играет ключевую роль в сдерживании американцами Старого Света. У экспертов нет сомнений по этому поводу. Сильная самостоятельная Европа – потенциальный конкурент США в новой формирующейся системе международных отношений. Отсюда и стремление Вашингтона всеми силами ослабить и даже подорвать отношения Москвы и Брюсселя[61].

Подводя итог, мы вынуждены констатировать, что украинская власть при В. Януковиче расписалась в полном непонимании механизмов защиты современного государства. Мало того что традиционные инструменты обороны – армия, спецслужбы, милиция – оказались далеко не в лучшей своей форме. За долгие годы власть ничего не сделала для формирования гражданского патриотического протеста, способного не только оборонять городские коммуникации и транспортные артерии от блокирования, но и противодействовать врагу в информационном пространстве. Бессилие сопровождает и традиционные политические партии, не сумевшие ответить на возникшие вызовы. Как показывает опыт, будущее за общественно-политическими движениями и малочисленными ударными отрядами наподобие «Правого сектора». Такого рода союзы будут органично дополнять друг друга и строго выполнять отведенную им роль: первые мобилизуют людей и выводят их на улицы, а вторые – блокируют функционирование города, превращая власть в фикцию[62].

В широком смысле украинский кризис являет собой «Россию в миниатюре». Предполагается, что проект, отработанный в Киеве, – тренировка для чего-то большего, то есть он предназначен для всех нас, живущих в России.