Переворот.ru

— Если так прессовать, они же могут психануть, — задумчиво произнёс Игнатий Леонидович. — Тогда нам придётся, заставив генералов милиции порвать все негласные договорённости с криминалом, спустить на них МВД. В драку подпишется ФСБ со всеми своими возможностями. И поминок станет ещё больше. С обеих сторон баррикады, естественно. А чем это чревато? Тем, что начнётся не борьба с преступностью, а поголовное уничтожение криминала без суда и следствия. Оно нам надо? Возможно, да. Но команды не было. И это тревожит меня больше всего.

На столе зазвонил телефон внутренней связи.

Игнатий Леонидович, поморщившись, снял трубку.

— Да! — Слушая, он нервно барабанил указательным пальцем по трубке. — Отслеживайте ситуацию. Свяжитесь с эпиднадзором, пусть дерьмо в уши нам не капают, а скажут все, как есть. Наших экспертов потеребите, что они по этому поводу думают. Все!

Он бросил трубку.

— Накаркал ты, Андрей Ильич! — Игнатий Леонидович бросил на Злобина укоризненный взгляд. — Семьдесят три трупа. В кандидатах ещё столько же. Смертность нарастает лавинообразно. Врачи боятся, что через сутки никого в живых не останется.

— На обычных граждан не перекинулось?

— Нет. Пока мрут те, кого уже свалило.

Игнатий Леонидович уставился на Злобина. Неожиданно на его лице всплыла дежурная иезуитская улыбочка.

— Андрей Ильич, ты телевизор часто смотришь?

— Иногда.

— А что ты там видишь?

— Картинки яркие я там вижу, Игнатий Леонидович. — Злобин нахмурился.

Игнатий Леонидович, напротив, оживился.

— Во! Яркие, красивые картинки. И улыбающиеся лица. А почему? Потому, Злобин, что есть мнение считать, что все у нас нормально. «Вертикаль власти» сунули всем по самое не балуй, что дало мощный импульс развития страны. — Игнатий Леонидович жестом пояснил, как и куда именно засовывали. — В результате чего жизнь стала лучше, краше и веселее. С отдельными негативными проявлениями проклятого социалистического прошлого и недавнего периода накопления капитала успешно боремся, Внутренним врагам спуска не даём, внешним кажем ядерную фигу. Моральные устои крепнут, хотя стриптиз ещё не запрещён. Все ясно?

— Так скоро и окончательную победу коммунизма объявят!

— Надо будет, объявят, — отмахнулся Игнатий Леонидович. — Для стабилизации ситуации в стране, что хочешь объявят. Покажут, расскажут и воспоют! Потому что, Злобин, как сказал классик: «Разруха начинается в головах». Вот и принято решение разруху в мозгах залатать красивыми картинками. Народ надо успокоить, тогда и жизнь войдёт в нормальное русло. Доходчиво изложил?

— Но мы же с вами не в телевизоре живём! — возразил Злобин.

Игнатий Леонидович укоризненно покачал головой.

— Не понимаешь… Очень ты ещё много не понимаешь, Андрей Ильич. — Он понизил голос почти до шёпота. — Кто заказывает «картинку», тот в неё первым и верит. Ясно тебе?

— Вы это серьёзно?

— Во всяком случае, со знанием дела говорю.

Злобин поскрёб висок.

— Это у тебя, Андрей Ильич, в голове не укладывается. — Игнатий Леонидович перешёл на начальственный тон. — А я себе не представляю, как я им такое доложу. Но уже ясно вижу, какие рожи при этом будут.

Злобин чётко уловил, что назрел момент для решающего удара. В нокаут не отправит, не того класса противник, но после такого потрясения выиграть бой по очкам — дело техники и выносливости.

— Не доложим первыми, окажемся в положении Колосова. Непрофессионализм потому и непростителен, что подозрителен.

Дальнейших пояснений шефу службы, которая была призвана за служебной глупостью и юридической безграмотностью усматривать преступный умысел, не потребовалось.

Лицом Игнатий Леонидович был похож на пикового короля. И на какой-то миг на его лице мелькнуло выражение, будто по королю сверху шлёпнули козырным тузом. Но ровно на миг.

— Думаешь, убедил? — со своей иезуитской улыбочкой спросил он.

— Согласен, нужны доказательства. Дайте разрешение поднять материалы по концерну «Союз — Атлант».

— Основания?

— Психологическая война, — веско произнёс Злобин. — Против криминального мира начата психологическая война. В ход пущены массовые зачистки, точечные ликвидации и, другого определения дать не могу, — бактериологическое оружие избирательного действия. Первый шоковый удар уже нанесён. Каким будет следующий, предугадать не берусь. Но уверен, он будет нанесён в самое ближайшее время. Я не большой спец в психологической войне. О подобном читал только в материалах по «Союз — Атланту». А как вы верно заметили, команды воевать с криминалом не поступало. Вот мне и хочется знать, кто без команды задействовал разработки «Союз — Атланта».

Игнатий Леонидович медленно развернул кресло, выбрался из него, валкой походочкой прошёл к окну. Замер, сцепив пальцы за спиной.