Переворот [сборник]

— Товарищ генерал, — смущенно промямлил Буртик. — Вы меня…

— Отвечайте на вопрос, — оборвал его Щукин. — Здесь присутствуют люди, которым вы незнакомы.

Оказавшись под светом софитов, перед телевизионными камерами и окруженный микрофонами, кадровый контрразведчик, должно быть, чувствовал себя, как монашка, появившаяся голой в храме божьем.

— Майор Буртик.

— Должность?

— Но…

— Должность?

— Офицер контрразведки.

— Вера Николаевна, — уже иным тоном обратился Щукин к Самохваловой, — вы можете рассказать, что произошло между вами, корреспондентом центральной газеты, и майором Буртиком?

— Да, конечно. Майор Буртик пытался завербовать меня для слежки за вами, товарищ генерал.

Буртик стоял на дрожащих ногах, мокрый от пота, то и дело отирая лицо ладонью.

— Майор Буртик, это правда?

Буртик обреченно опустил голову и пробормотал что-то невнятное.

— Включите магнитофон, — попросил Щукин.

Полковник нагнулся, открыл ящик генеральского стола и вынул из него портативный магнитофон. Поставил на стол. Нажал клавишу. В комнате зазвучал женский голос: «Короче, если я обвиню генерала Щукина…»

— Это ваш голос, Вера Николаевна? — спросил генерал. 

— Да.

«Вам самой это ничем не грозит. Мы никому не сообщаем имена наших друзей… В деле будет фигурировать только псевдоним. Допустим, «Астра».

— Это ваш голос, майор?

— Да…

— Кто поручил вам организовать слежку за генералом Щукиным? — задал вопрос полковник Яшин. — На каком основании вы собирали на него компромат?

— Никто не поручал. Это моя личная инициатива.

— Молодец! — иронически заметил генерал. — Прикрываешь начальство? Ай, молодец! Только суд вряд ли примет такую верность долгу во внимание. А судить вас будут за попрание Конституции. У вас было разрешение прокуратуры на организацию слежки за мной?

Стрекотала кинокамера. Светили софиты. Суетились телевизионщики. Сенсация вызревала на глазах…

* * *

Генерал Ивашин, директор Федеральной службы контрразведки, сидел за столом красный от злости и негодования, душивших его. Телевизионное шоу, проведенное генералом Щукиным, видели миллионы граждан России, его наверняка записали все иностранные информационные агентства и соответствующие службы зарубежных посольств. Теперь весь мир будет смаковать историю о том, как макнули Ивашина и подчиненную ему тайную службу в вонючую лужу гласности.

— Вы хоть понимаете, чем теперь от нас воняет?

Два генерала, стоявшие перед шефом навытяжку, опустили глаза. Они не смели словами высказать свое отношение к происшедшему.

— Матвей Васильевич, — спросил Ивашин после паузы, — ты выяснил, кто поручил этому засранцу Буртику кадрить журналистку?

— Он публично заявил, что это его личная инициатива.

— Он как солдат прикрывал грудью свое начальство. Но мне мозги пудрить не надо. С каких пор у тебя, Матвей, поощряется такая инициатива?

— Задание майору Буртику дано от нас. Из Москвы.

— Кто?! Кто посмел?! Что за бардак в твоем хозяйстве? С тобой это согласовано?

— Нет. Этим самолично распорядился полковник Колото вкин.

— Где он?! Почему не вызван сюда?

— Андрей Васильевич, я думал, вы в курсе…

— В курсе чего?

— Два дня назад Колотовкина отозвала администрация президента. Он получил генеральскую должность в хозяйстве Дружкова.

Несколько мгновений Ивашин сидел и растерянно молчал, тупо уставившись на генералов. Потом уже без всякой злости, просто устало и обреченно спросил:

— Вы, хреновы аналитики, теперь понимаете, кто нас поимел всех разом?

— Что делать?

— Буртика уволить из кадров к чертовой матери! Чтоб им у нас и не пахло!

— Что еще?

— Пусть юристы подумают, как мне все это объяснить прессе. Вы понимаете, что уйти от ответа теперь нельзя?

* * *

— Ну? — спросил Дружков Крымова, едва тот переступил порог начальственного кабинета. — Видел?

— Что именно, Иван Афанасьевич? — Крымова всегда ставили в тупик вопросы шефа.

— Телевизор смотришь?

— Помилуй Бог, когда? — не пытаясь увильнуть, сказал Крымов. — А что сучилось?

— Не забудь пожать руку Колотовкину. Он свое дело с этим дураком Буртиком провернул что надо.

— Значит, передача получилась?

— Шикарная, скажу тебе. Щукин этого майора вывернул наизнанку, как старую перчатку. Мне доложили, что сегодня Ивашин уже снимал со своих стружку.

— А Бизон?

— Он психанул. Ему не понравилось, что поставили под рентген Щукина. Но еще больше, что провалились так бездарно.

— Ивашин догадался?

— Думаю, да. Не дурак же. Но ваш виноград для него зелен.

— Око видит, а зуб неймет? — уточнил Крымов. И оба они засмеялись.

* * *

К дому на Вятской улице, где жил отставной майор Егор Фомич Квасов, Крымов приехал сам. Оставил машину за квартал и прошел остальное расстояние пешком. Дом был старым, давно требовавшим ремонта. В подъезде пахло помоями. Лифт не работал.

На четвертый этаж Крымову пришлось подниматься своим ходом. На звонок открыл дверь Квасов, массивный, уже начинавший оплывать мужчина, одетый по-домашнему в махровый, давно не стиранный халат. Сквозь редкие волосы Квасова просвечивала белая блестящая кожа головы. Красный мясистый нос выглядел созревшей ягодой клубники.