Переворот [сборник]

Генерал Щукин давно не видел президента так близко и теперь замечал, как последние годы изменили его облик. Отечное желтоватое лицо человека, страдающего печенью. Мешки под глазами. Тусклый взгляд. Неточные, неуверенные движения рук. Дрожащие пальцы. Мягкая, дряблая в пожатии рука.

— Здравствуй, генерал, — сказал президент, фамильярностью подчеркивая, что знает Щукина, помнит его по дням, когда нуждался в поддержке военных и незаметный комбат десантников явился к нему на подмогу.

— Здравия желаю, — произнес Щукин трубным басом.

Он был крайне доволен, что сумел уйти от необходимости хоть как-то назвать президента. Слово «товарищ» для этого в сегодняшней обстановке не подходило, назвать «высокопревосходительством» или даже «величеством» не поворачивался язык.

— Садись, есть разговор, — президент указал рукой на низкое кресло и сам тут же рухнул в свое, словно ноги не могли удержать массивное дряблое тело.

Щукин опустился в кресло легко и упруго.

Президент потер руку об руку, посмотрел на гостя в упор и, как показалось Щукину, с некоторой долей подозрения.

— Хотел бы с тобой посоветоваться, генерал. Между нами, советникам полностью не доверяю. Они глядят в глаза и пытаются угадать, что я думаю. А о тебе идет слава, что ты до сих пор режешь правду матку без стеснения, без оглядки на должности и личности.

— Я тоже режу ее порциями, — признался Щукин. — Помногу кто выдержит?

Президент натянуто улыбнулся.

— Как ты думаешь, чего нам сейчас не хватает больше всего?

— Правду?

— Для того и позвал.

— Стране нужен порядок. Жесткий, — Щукин даже сжал кулак, словно схватил кого-то за горло, и потряс. — Общество разболталось. Хороводят у нас трепачи, пустозвоны. Надо всех зажать…

Глаза президента сузились, в них блеснуло удовлетворение.

— А как к этому отнесется парламент? Как отнесутся партии?

— Главная партия президента — народ. А народу надоела неопределенность.

— Что-то я не гостеприимен, — сказал президент с кривой улыбкой. — Может, выпьешь? У меня можно. Блюстителей коммунистической нравственности здесь больше нет. Виски? Коньяк? Может, кофе? Я прикажу.

— Благодарю, не надо.

Щукин так и не понял, что президенту хочется выпить и самому. Поэтому в его голосе прозвучало разочарование:

— Как желаешь, у меня с этим просто. Хочу спросить…

— Слушаю, — подтянулся Щукин.

— Мне подсказывают, что необходимо создать группу элитных войск. Со специальными функциями. Сам понимаешь, когда вокруг развелось столько экстремистов, надо иметь силу…

Можно было сказать, что есть армия, есть войска МВД, но Щукин уже понял, что президент ищет противовес даже этим, подчиненным ему структурам. Он готовился к чему-то или опасался каких-то событий.

— Разумная мысль.

— Как бы ты представил себе такое формирование? Общие контуры… Ты же специалист…

Щукин подался вперед, нахмурился.

— Думаю, надо иметь пять-шесть полков. Мобильных, хорошо вооруженных. Боевые машины пехоты. Танки. Вертолетный транспортный полк. Штурмовой вертолетный полк. Несколько подразделений с ракетами лазерного наведения. Для точечных ударов. Отдельный батальон быстрого реагирования…

Щукин сразу заметил, как ослабела настороженность, которую он все время ощущал в поведении президента. Тот вдруг вздохнул, лицо его осветило подобие улыбки, которую можно было принять и за гримасу боли.

— Как ты все сразу схватил. Мои стратеги предложили почти то же самое. Штурмовой вертолетный полк — это хорошо. — И сразу без перехода: — Возьмешься командовать? — Елкин взял из красной папки, лежавшей по правую руку, плотный лист бумаги. — Это проект указа. Надо только вписать фамилию…

— Для меня высокая честь.

— Видишь, мы и договорились, — в голосе президента прозвучало явное облегчение. — Теперь ты не отвертишься.

Он нажал невидимую кнопку под столешницей и возбужденно приказал:

— Внесите поднос с шампанским!

* * *

Президент «Ростбанка» Леопольд Яковлевич Васинский не любил особой роскоши. Его офис в старинном особняке на одной из тихих улиц центра столицы дизайнеры и архитекторы по специальному заказу сделали предельно простым и строгим. Через пуленепробиваемые тонированные стекла с улицы в кабинет не долетало ни звука. Васинский ценил строгую внушительную тишину, которая позволяла даже в его шепоте расслышать мощную энергию воли.

Приемная президента, залитая солнечным светом, поражала своими размерами и внешне походила на оранжерею. Вделанный в стену огромный аквариум выглядел сказочным подводным царством, в котором среди зеленых водяных джунглей скользили тени экзотических рыб — черных, красных, серебристо-платиновых. Здесь не стучали пишущие машинки, не звенели надоедливо телефоны. Если и раздавался вызов, то голос его звучал приглушенно, мелодично.

К шефу вели двойные дубовые двери с золочеными витыми ручками.