Перевороты. Как США свергают неугодные режимы

В следующие недели события развивались быстро. Рузвельт приказал коммодору Джорджу Дьюи отправить корабли в Манильскую бухту у Филиппин и уничтожить испанский флот, там размещавшийся. Дьюи с удивительной легкостью выполнил задание всего за один день, первого мая, отдав ставший знаменитым приказ: «Стреляйте по готовности Гридли».

Шесть недель спустя американские солдаты высадились у Сантьяго-де-Куба, на южно-восточном побережье острова. Произошли три однодневные стычки, в самой известной из которых Рузвельт, одетый в форму от «Brooks Brothers», повел людей в атаку к Кеттл-хиллу, который позже переименовали в холм Сан-Хуан. Третьего июля американские крейсеры потопили несколько обветшалых военных кораблей Испании, стоявших на якоре около Сантьяго. Испанские войска в скором времени прекратили сопротивление. Кубинский и американский генералы Каликсто Гарсия и Уильям Шеттер приготовились принять их капитуляцию. Однако перед самой церемонией кубинец получил от Шеттера ошеломительное сообщение. В нем говорилось, что Гарсия не только не может принять участие в церемонии, но ему запрещается даже входить в Сантьяго. Таким образом кубинцы получили первый намек, что США не собираются выполнять обещание, данное в «Поправке Теллера».

Двенадцатого августа, спустя едва ли два месяца с высадки американцев, дипломаты со стороны Соединенных Штатов и Испании встретились в Белом доме и подписали «протокол о мире», который и положил конец войне. Во время боевых действий погибло всего триста восемьдесят пять американцев, немногим больше, чем полегло от рук индейцев сиу в битве при Литтл-Бигхорне в последнем крупном конфликте двадцать два года назад. Около двух тысяч скончались позже от ран и заболеваний, но даже это количество значительно уступало числу павших за считаные дни напряженных стычек в Гражданской войне. По словам американского государственного деятеля Джона Хэя, это была «маленькая победоносная война».

После победы Соединенным Штатам пришло время вывести войска с Кубы и, цитируя «Поправку Теллера», «оставить управление и власть над островом в руках его населения». Однако американцы поступили с точностью до наоборот.

Поддержка независимости Кубы в Штатах быстро утихла. Уайтло Рейд, издатель газеты «New York Tribune» и самый приближенный к президенту Маккинли журналист, заявил о «крайней необходимости контролировать Кубу ради безопасности американского населения» и объявил «Поправку Теллера» «указом, который вынуждает страну жертвовать своими интересами». Сенатор Беверидж пояснил, что «Поправка» на самом деле ни к чему не обязывает, ведь конгресс одобрил ее, «поддавшись внезапному щедрому, но неуместному порыву». В «New York Times» утверждали, что на американцах лежит «более важный долг», чем придерживаться опрометчивых обещаний, и они должны «навсегда стать хозяевами Кубы, если сами кубинцы окажутся не способны самостоятельно править страной».

Столпы американской демократии достаточно открыто высказывались, что США не обязаны выполнять законные договоренности, если те со временем окажутся неблагоразумными. На протяжении следующего года многие газеты раз за разом оправдывали это поразительное утверждение с целью успокоить общественность. По большей части или даже полностью все данные оправдания были лживы.

Во-первых, газеты упоминали, что именно американские солдаты, а не кубинские изгнали испанцев с острова. Авторы статей внушали доверчивым читателям, что, когда армия США высадилась, кубинские повстанцы находились «в отчаянном положении», «на грани поражения» и вообще «застряли в тупике без надежды на выход». На самом же деле ситуация выглядела совсем иначе. Спустя три года непрерывной борьбы кубинцы отвоевали большую часть острова и вынуждали испанцев, погибавших от голода и болезней, отступать в укрепления, а также строили планы по захвату Сантьяго и остальных городов. Американцы появились, когда кубинцы уже близились к победе.

Вторым мифом стало утверждение, что кубинские революционеры были трусливыми тюфяками, которые с изумленным восхищением наблюдали, как американцы разделываются с испанской армией. «Наш союзник бесполезен и держался в тылу», – сообщал один корреспондент. Другой отмечал, что кубинцы «оказались очень слабыми союзниками». Третий заявлял, что повстанческая армия «сражалась мало либо вообще не вступала в бой» и «даже не подавала виду, что желает освободить Кубу».