Перевороты

Коренные гавайцы, наверное, уже никогда не будут представлять даже существенное меньшинство на земле своих предков. Согласно переписи населения 2000 года, в категорию «коренные гавайцы и жители других островов Тихого океана» попало менее десяти процентов опрошенных. Несмотря на это, в последние десятилетия двадцатого века многие гавайцы стали обращаться к своим корням. Возникло движение за гавайский суверенитет, которое нашло широкую поддержку – отчасти потому, что никто не уточнял, что именно они подразумевают под словом «суверенитет». Некоторые гавайцы даже выступали за отделение от США, однако удивительное количество жителей, включая ведущих политиков, пришли к мнению, что Гавайи должны получить некую автономию, которая подчеркнет уникальность истории островов и то, как они присоединились к Штатам.

В 1993 году, спустя столетие после революции под американским руководством, это движение добилось значительного успеха. Его лидеры убедили сенат и палату представителей США вынести резолюцию о том, что конгресс «приносит извинения коренным гавайцам от имени всего народа Соединенных Штатов за свержение гавайской монархии семнадцатого января 1893 года» и за последующее «лишение их права на самоопределение».

Все гавайские представители собрались в Овальном кабинете, чтобы увидеть, как президент Билл Клинтон подписывает резолюцию двадцать второго ноября 1993-го. «Сто лет назад сильная страна помогла свергнуть законное правительство, – заявил сенатор Дэниел Акака. – Мы наконец пришли к тому, что Соединенные Штаты официально это признали».

Не только сторонники резолюции считали ее важнейшим событием. В ходе дебатов противники предупреждали, что принятие подобного документа грозит серьезными последствиями. По словам одного из оппозиционеров, сенатора от штата Вашингтон Слейта Гортона, логическим шагом после этой резолюции должна быть независимость. Некоторые гавайцы осмеливались надеяться, что однажды так и произойдет.

Однако многие жители островов довольны тем, как сложилась история их родины. Они наслаждаются благополучием и свободой, которые приходят вместе с американским гражданством, и уж тем более со статусом штата. Этот опыт доказывает, что если США берут на себя ответственность за захваченные территории, то они могут привести страны к стабильности и процветанию. В случае с Гавайями Штаты делали это медленно и зачастую неохотно. Революция 1893 года и последовавшая за ней аннексия подорвали культуру и уничтожили целую нацию. Впрочем, по сравнению с последствиями последовавших кампаний в других странах для Гавайев все закончилось хорошо.

Несмотря на ожесточенные споры по поводу аннексии Гавайев в США, в конечном счете она произошла – благодаря росчерку ручки. Никто на Гавайях даже не надеялся этому воспрепятствовать. На Кубе дела обстояли совершенно иначе.

Республика Куба появилась на свет двадцатого мая 1902 года. В первые годы ее существования постоянно вспыхивали восстания, люди нападали на американскую собственность. После митинга против фальсификации на выборах в 1906-м американские войска взяли Кубу под свой контроль. Когда через три года солдаты покинули страну, президент Уильям Говард Тафт предупредил кубинцев, что США не желают аннексировать их земли, однако «о независимости не может быть и речи», если жители острова не бросят свои «повстанческие замашки».

Оппозиционные движения созрели при Херардо Мачадо, в 1920-х и 1930-х. Всю Латинскую Америку охватила волна стремления к национальной независимости и антиамериканских настроений. Особенно сильны они были на Кубе с ее крепкими профсоюзами, радикальными писателями и мыслителями, а также многолетним опытом борьбы с иностранной властью. Больше всех удача сопутствовала коммунистической партии. После основания в 1925 году она быстро оказалась под запретом Мачадо и воспользовалась своим положением в качестве объявленного вне закона врага диктатора. К 1930-му партия стала основной силой в рабочем движении Кубы. Во время этого периода коммунисты умудрились убедить кубинцев, что именно они – истинные патриоты родины.

Став в 1933 году президентом США, Франклин Рузвельт счел диктатуру Мачадо позором и решил, что она подталкивает кубинских повстанцев к мятежу. Так и произошло, а из последовавших беспорядков на первый план вдруг вышел сержант по имени Фульхенсио Батиста. К середине тридцатых годов он стал господином Кубы и обозначил дальнейшую судьбу страны на следующую четверть века.