Перевороты

В Гватемале действительно существовала коммунистическая партия, однако достаточно скромная. Даже в лучшие времена в ней насчитывалось лишь несколько сотен действующих членов, но не было поддержки ни среди населения, ни со стороны Министерства иностранных дел или армии. Коммунисты никогда не занимали более четырех мест в Национальной ассамблее, состоящей из шестидесяти одного члена. Не было их и в правительстве Арбенса, но два одаренных коммуниста – лидер трудового союза и харизматичный сельский учредитель – числились среди ближайших советников президента.

Левоцентриста Арбенса привлекали марксистские идеи. Он часто досаждал Штатам символичными жестами. Например, он позволил государственной газете заявить, что американские войска применяли в Корее бактериологическое оружие, и разрешил Национальной ассамблее объявить минуту молчания, когда в 1953 году умер Сталин. Арбенс, возможно, не придавал этим действиям особого значения. Однако вашингтонские чиновники получили доказательства, что он стал врагом.

Первой ошибкой американцев в оценке Арбенса было мнение, что он ведет страну к коммунизму. Второй – что он следует плану Москвы. Госсекретарь Даллес, в частности, ни капли не сомневался, что Советский Союз направляет все события в Гватемале. И его абсолютно не интересовало, что у СССР не было военных, экономических или даже дипломатических связей с Гватемалой, что гватемальская делегация никогда не посещала Москву, и даже исследование самого Госдепартамента, подтвердившее, что немногочисленные гватемальские коммунисты «являются местными». Весной 1954-го Даллес сообщил южноамериканскому дипломату, что «пусть пока невозможно получить прямые доказательства связи правительства Гватемалы с Москвой», американские лидеры действуют против подобного правительства, «исходя из глубокого убеждения, что эта связь должна существовать».

Никаких доказательств этого «глубокого убеждения» так и не появилось. Ни в огромном архиве документов, который ЦРУ захватило после переворота, ни в любом другом документе или свидетельстве, что всплыли позже, не содержалось даже намеков на то, что советские лидеры интересовались Гватемалой в пятидесятых годах. Даллес не мог этого не понимать, однако свято верил, что за всеми попытками противостоять Америке во всем мире стоял именно Советский Союз. Так же полагала и администрация Эйзенхауэра. Они считали, по словам одного историка, что «имеют дело не с заблудшими и безответственными патриотами, а с безжалостными агентами международного коммунизма».

Даллес с коллегами намеревался избавиться от нежелательного режима в Гватемале, однако не представлял, как именно это сделать. Триумф Кермита Рузвельта в Иране подсказал им способ. Они решили разработать гватемальскую версию операции «Аякс». Свою уверенность они отразили в кодовом названии проекта: «Успех».

Третьего декабря 1953 года ЦРУ выделило первые три миллиона долларов на запуск операции. В нее входила пропаганда, затем волна насилия, чтобы дестабилизировать ситуацию в стране, и наконец атака, замаскированная под местное восстание. Американцы планировали куда более масштабную операцию, чем в Иране. Аллен Даллес хотел найти подходящего лидера оппозиции среди гватемальских изгнанников, дать ему ополчение, которое выступит в роли полномасштабной армии мятежников, нанять американских пилотов для бомбардировки столицы Гватемалы, а потом, когда страна погрузится в хаос, передать военным командирам сообщение через американского посла, что мир восстановится лишь в том случае, если они свергнут Арбенса.

Послом Госсекретарь Даллес назначил Джона Пьюрифоя. Этот уроженец Южной Каролины ушел из военной академии Вест-Пойнт, но не сумел сдать экзамен для дипломатической службы. Однако, желая работать в правительстве, он стал лифтером в Капитолии. Пьюрифой легко завел друзей и с их помощью получил должность в Госдепартаменте. В 1950 году его отправили послом в Грецию, где он проявил свою склонность к эпатажу: счастливей всего он был, когда вел машины на скорости или осуждал левоцентристов. Его страсть к последнему и привлекла внимание Даллеса, и в конце 1953 года Пьюрифой был назначен послом США в Гватемале. В «New York Times» строили догадки, что этот выбор означает «конец пассивности, с которой Штаты наблюдали за ростом коммунистического влияния».

Вечером шестнадцатого декабря Пьюрифой первый и единственный раз встретился с Арбенсом. Встреча продолжалась шесть часов во время затянувшегося ужина в резиденции президента. Когда Арбенс завел речь о нарушениях со стороны «United Fruit», Пьюрифой перебил его заявлением, что настоящая проблема Гватемалы заключается во влиянии со стороны коммунистов. На следующий день Пьюрифой отправил Даллесу краткое заключение: «Если Арбенс и не коммунист, то вскоре оный появится».

«Обычные меры в Гватемале не сработают, – зловеще добавил Пьюрифой. – Свеча горит медленно, но уверенно, и лишь вопрос времени, когда американские компании будут полностью изгнаны».