Перевоспиталовка

За прилавком суетились два повара в засаленных некогда белых передниках. Судя по сферическим животам сходного радиуса, одинаково широким носам и узеньким от пухлых щек глазкам, повара приходились друг другу родственниками, скорее всего братьями. Те кое-как протискивались по узкому коридорчику между прилавком и стеной с дверью, за которой виднелась кухня; то и дело задевали друг друга отчего постоянно переругивались.

Богатством ассортимента братцы не радовали, на первое: болотного цвета гороховый или жиденький борщ с тоненькими коричневыми жилками вместо мяса; морковный или капустный салаты; на второе: болезненно белое пюре или вымоченные в подсолнечном масле поджаренные макароны, к ним сомнительный бифштекс или низкосортные «бумажные» сосиски; на десерт сливовый кисель в граненых стаканах и небрежно слепленные пирожки размером чуть меньше артиллерийского снаряда.

Федор взял «комплексный» и подсел к шумной компании за длинным представительским столом. Самый болтливый едок поведал, что перевоспитанников в будущем предполагалось разделять на четыре группы по возрастанию тяжести проступков, но в первый экспериментальный заход прислали только четвертую – всего двадцать пять человек. Сгребали туда за офисный мордобой, пьянство, подрыв моральных устоев предприятия, злостное неуважение к начальству и все прочее в таком же духе. Несмотря на опасную статью, одногруппники показались вполне миролюбивыми и дружелюбными. Многим эта поездка пришлась по душе: всяко не работать, и от семьи отдохнуть. Один даже посетовал на нехватку женщин среди перевоспитанников и пообещал первым соблазнить непреступную на вид барышню-куратора, но, к его сожалению, выяснилось, что та вернулась в Москву сразу после расселения.