Перевоспитать бандита (СИ)

Та в полемику не вступает. Крайне благоразумная барышня. Милая до зубного скрежета!

— Так, дамы, — рубит Хаматов. — Пообщались и хватит. У нас тут деревня, а не курорт, в конце концов. Живность сама за собой дерьмо не уберёт. Ляля, а ты прощай, лодырям и белоручкам здесь делать нечего. Схватила чемодан в зубы и чеши на остановку. Пропустишь автобус, следующий не скоро.

— Я к сыну приехала, — кротко, примирительно даже, произносит она. — Я понимаю твой гнев, но помешать нам видеться ты не имеешь права. Я в детской или на раскладушке посплю. Да хоть на улице! Обещаю, моего присутствия ты даже не заметишь.

Хаматов хмурится ещё сильнее.

— У тебя со слухом проблемы? Проваливай.

— Это Вове решать. Ребёнок не должен страдать из-за твоих обид.

По сути, Ляля права. Но почему такое циничное чувство, что это всего лишь предлог и дальше мозолить Паше глаза? Или я отношусь к ней предвзято?

Я вынуждена себя одёрнуть. Нехорошо судить о человеке с чужих слов. Кто там у них виноват — не моё дело. Мне в это лезть не надо. Хочется, но ой, как не надо!

— Так, может, заодно сходите и спросите у Вовочки? Что за страсть такая к публичным скандалам? — Подскакивает Юрьевна, сверкая кровожадным азартом в глазах.

— Вот! Здравая мысль, — не теряется Ляля и добавляет для меня миролюбиво: — Ещё поболтаем!

Хаматов, не сводя глаз с бывшей жены, шумно вздыхает.

— Свалилась на мою голову…

Стыдно признать, но так и тянет поддакнуть.

— Иди уже, — вмешивается в немую сцену Юрьевна.

Да, не в припрыжку, конечно, но Павел, ничего не ответив, уходит…

— Думаете, Вова будет так же категоричен?

— Какая ни есть, она его мама, — следует неутешительный ответ. — Может, не будем ждать, пока пацан прозреет? Устроим этой фифе тёмную.

— Пусть сами разбираются. — С деланным равнодушием пожимаю плечами.

— Мне показалось, что между вами химия…

— Вам показалось.

Нет у нас никакой химии. Не дура же я вмешиваться. Ведь получается, что ни себе ни людям.

Эх, мама, как же в себе запуталась!

— Ну как знаешь. Надумаешь — я в деле.

Сославшись на головную боль, отправляю её восвояси.

Всё валится из рук. Лежу, хожу, пробую читать, а взгляд так и тянется к окну. Похоже, опоздает Лялечка на свой автобус…

Сосредоточиться на чём-либо другом не получается. Пытаюсь представить, что у них там происходит. Бразильские страсти, наверно. Снова ложусь на диван, грущу.

Мерещится Лялин голос. Спрашивает, где я.

— Я в домике, — бросаю, глядя в потолок.

— Тогда выходи, посекретничаем. И, кстати, может, перейдём на «ты»?

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что её голос реален.

Заинтригованно иду открывать. Какие у нас могут быть секреты, непонятно.

Глава 25

Глава 25

— Между тобой и Пашей что-то есть? — без предисловий с порога спрашивает Ляля.

— С чего ты взяла?

— Он мужик состоятельный, видный, — расслабленно пожимает она плечами.

— Да, он классный, — отвечаю растерянно. — Но мне не подходит… — добавляю почти шёпотом.

— Правда, что ли? — не верит ушам красотка. — То есть это ты… А не он… Ты мне сейчас все шаблоны порвала! И давно Паша за тобой ухаживает?

— Он за мной не ухаживает, — бросаю я раздражённо.

Таблетка аспирина — единственный красивый жест, а в остальном Хаматов просто домогается.

— Странно, — хмурится Ляля. — Здесь и женщин больше нет наверно, одни бабы! С кем же он того... ну, ты меня понимаешь.

— Откуда ж мне знать? — таращу на неё глаза по пять копеек.

А действительно, с кем?

— Вот и я о том... — Ляля как будто мысли мои читает. — У него аппетиты знаешь какие? Раньше дня без близости не мог. А месяц и больше — тем более.

— Может, у него в городе кто-то… — вспоминаю, что Хаматов вечно в разъездах.

— Нет у него никого. Это невооружённым глазом видно. Злой и психованный стал, совсем одичал. Чуть из дома меня при сыне не вышвырнул, — смеётся она, словно хорошей шутке. — Женя, можно я тебе признаюсь?

— Ну?

— Я хочу вернуть его.

— Удачи, — не могу сдержать усмешки. Чушь несусветная.

Я не верю в её любовь. Возможно, всколыхнулось что-то. Но надолго ли? Она вспомнит, что мечтала о всемирной славе. Потом обзовёт Павла мужланом и надзирателем. Упорхнёт назад в горячие объятия поклонников, а он останется в прошлом частью пыльного шлейфа.

— Спасибо, — говорит Ляля на полном серьёзе. — Я совершила ошибку и очень раскаиваюсь. Мне нужен второй шанс. Но как убедить в этом Пашу? Он слушать ничего не хочет! Решила приехать, увидеться, поговорить по душам. А тут — оп! — он обиделся. Сказал «оставайся», взял сына и ушёл на рыбалку.

— А Вова что?

— Вова держит дистанцию, — вздыхает она с горечью. — Жень, я тут подумала… Нужно на деле показать моим мальчикам, что я изменилась. Осталось только найти того, кто мне в этом поможет.

Я чувствую, как во мне поднимается раздражение, и не понимаю, откуда оно берёт корни. Кажется, мне совершенно не хочется, чтоб они помирились.

— Надеюсь, намёк не в мою сторону?