Перевоспитать неукротимую (СИ)

Саске недоумённо посмотрел на него. Что за чушь он несёт? Перестал бы тут говорить шарадами… Учиха совсем не понимал, к чему он клонит, потому испуганно обернулся – мало ли чего. На заводе были только они вдвоём. Крыша постепенно сыпалась, раздалось тресканье – это падали кусочки шифера. Саске теперь становилось не по себе. Что творится? Кругом огонь, пламя… уже всё застилает выход из этого помещения, а Пейну абсолютно всё равно. Нужно что-то делать. Пристрелить его? Тогда миссия будет почти провалена. Он один из наркоторговцев, к тому же единственный живой наркоторговец, который сможет рассказать полиции о том, где ещё есть их, так скажем, «офисы работы» и сколько партий героина ещё заказано.

- Не знаю… - протянул Саске. – К чему ты клонишь?

- Ответь на вопрос, – попросил Пейн, наконец остановившись. Учиха задумался. Ему почему-то пришла в голову мечта Сакуры… что если его ребёнок будет делать так же, а потом извиняться перед Сакурой, опустив голову и чуть улыбаться, говорить: «прости, мама, это случайно получилось». Она бы улыбалась и, конечно же, прощала этого очаровательного мальчишку. Учиха тяжело вздохнул. Что если он всего этого не увидит? Что если он тут сгорит заживо? Или Пейн хладнокровно убьёт его…

- Думаю, что уберёт, – хмыкнул Саске, тут же зажмурившись – предплечье заломило болью. Жуткой болью. Боль теперь танцевала с агонией в едином танце, а перед глазами Саске постепенно темнело… того гляди потеряет сознание из-за ранения, из-за потери крови, из-за жуткой боли и запаха гари, который достаточно сильно загрязнял лёгкие и теперь тёк по организму вместе с ничтожными остатками кислорода. Жарко и нечем дышать…

- Так вот и я решил убрать, – пожал плечами Пейн. Саске нахмурился, а мужчина засмеялся. – Проще говоря, через несколько минут… - он взглянул на наручные часы, чуть сдвинув тонкие изящные брови. – А если быть точным, то минут через шесть, здесь прогремит взрыв, а город увидит прекрасный фейерверк. Это я сделал на случай, если полиция захочет собрать улики. И ты посмотри, как драматично получилось, а я даже и не думал, что так выйдет! Я думал, сделка удастся, и передо мной не будет стоять пацан моего возраста, может, помладше, направляя на меня револьвер, причём сам еле держится на ногах и при этом ранен в предплечье. Да, это действительно драматично. Знаешь, в чём весь парадокс? В том, что я не хотел никого убивать, а мне придётся. Один полицейский сегодня умрёт… думаю, это будет настоящая трагедия для твоей девчонки…

- Заткнись! – огрызнулся Учиха. – Предлагаю отсюда выбраться и сдаться полиции. Выбирай. Либо ты здесь сгоришь, либо ты пойдёшь со мной.

Пейн вдруг засмеялся, запрокинув голову за спину и обнажив белые ровные зубы:

- Ишь ты, какой наивный, – пробормотал он, успокоившись. – А я-то думал, что ты неглупый… а оказалось…

Он не успел договорить – на улице раздались звуки полицейской сирены, но никто не спешил проникать в здание. А Саске не спешил оборачиваться – это уже послужило ему уроком, и доказательством этого урока было ранение в предплечье. Он всё ещё прижимал больную руку к себе, а Пейн хмыкнул:

- Да… твои друзья действительно не такие, как мои…

Оба чемодана – и с деньгами, и с героином – уже практически сгорели, пламя распространялось сильнее. Где-то на втором этаже послышался звук небольшого взрыва – коробки с фейерверком… скоро последует самый большой взрыв за всю историю Конохи, и если Учиха не выйдет отсюда, то его имя будет числиться в полиции в списке доблестно погибших… он решил во что бы то ни стало выйти. Наверное Пейну не повредит ранение в ногу… он отомстит за свою руку, которая уже ноет, которую Учиха уже не чувствует… но судьба распорядилась иначе – на голову Пейна падают тяжелые обломки шифера с крыши, и он теряет сознание. Учиха не видит перед собой путей спасения, кроме небольшой дыры с задней стороны завода. И он решает выбираться. Но Пейна он не может тут оставить. Мужчина лежит без сознания, и Саске хватает его за шиворот, стремясь вытащить из этого здания. Он и сам не понимал причин своей самоотверженности, но хотел сделать так, как делает сейчас. Может быть, просидев несколько лет в тюрьме, он пересмотрит свои взгляды на жизнь.

Тяжело, нечем дышать… а Учиха всё равно прёт его по бетонному полу, тяжело дыша и кашляя от гари. Хватается и больной рукой за ворот его пиджака. Вскрикивает от боли, зажмурившись, но всё равно тащит рыжеволосого парня по полу, испачканному кровью. Сам же едва ли не поскальзывается на ней. И вот долгожданный выход… ещё чуть-чуть, пара сантиметров… кажется, он должен пролезть в это небольшое отверстие. Пейн вдруг приходит в себя, но подняться не может – ему так же плохо, как и Саске.

- Какого хрена ты делаешь? – прохрипел он, нахмурившись и закашлявшись.