Перевоспитать охламона

А потом приехал картеж жениха во главе с Герасимом Черепановым — счастливым женихом. Наведя объектив на парня, Груня на миг застыла.

Человек, чьего присутствия она абсолютно не ожидала, хмуро смотрел на нее. Грунька четко разобрала, как пару раз Барычинский пытался подойти к ней ближе. Но девчонка вновь принималась щелкать кадры один за другим. А Василий Павлович только недовольно хмурился.

Ровно в оговоренное время Грунька исчезла, на прощание помахав Елене. Сбегав за рюкзаком домой, Пепел спрятала в него камеру и отправилась на железнодорожный вокзал. И уже сидя в поезде, который скоростной стрелой уносил ее все дальше из города, Грунька пролистывала отснятые кадры, увеличивая их, а непонравившиеся — удаляя. Пока не наткнулась на одну картинку, заставившую ее замереть на месте. Василий Павлович. Он смотрел куда-то в сторону, слегка склонив голову набок. Выглядел он при этом по-мальчишески милым. Настолько непохожим на того, обычного Василия, к которому Груня уже привыкла за время работы, что сердце невольно пустилось вскачь.

Глава пятая, в которой Груня искренне удивится, но вида не подаст

Появившись в ресторане на утро после свадьбы друга, Барычинский не стал заходить в зал, а прямиком направился в кабинет директора. Подписав пару бумаг, о которых просил отец, Барин бросил взгляд на часы.

Уже три. Скоро прибежит пигалица, с которой ему не удалось поговорить на вчерашней свадьбе. Девчонка как сквозь землю провалилась, так же неожиданно, как и появилась во дворе полковника Соколова, из квартиры которого друзья Черепанова во главе с Василием выкупали невесту — Елену-Прекрасную.

Вчера, как только машина оказалась в уже знакомом дворе, Баська сразу понял, что тот самый полковник — сосед Груни по лестничной клетке и дядька Елены — одно и то же лицо. А значит, был шанс встретить пигалицу. И встретил ведь. Да только девчонка не обратила на него, Ваську, ровным счетом никакого внимания. Только и знала, что прыгала вокруг народа со своей камерой и неугомонным позитивом. Ее улыбка, впрочем, как и всегда, настолько заряжала всех положительными эмоциями, что Баська стискивал зубы каждый раз, когда на пигалицу кто-то излишне пялился, подмигивал ей, норовил взглянуть на дисплей камеры, типа, посмотреть получившуюся фотку. Василий и сам не понимал, что вообще вокруг происходит. Но объяснения получить хотел, хотел подойти и в лоб спросить, а какого, собственно, лешего, она скачет здесь, а не на рабочем месте? Но не выходило. А потом, когда Васька буквально отвернулся на минутку, чтобы утрясти вопрос с машинами для подружек невесты, как Груня и вовсе бесследно исчезла в неизвестном направлении.

И теперь вот, на следующий день после свадьбы и удачного торжества, на котором, на минуточку, Василий вообще не выпил ни грамма алкоголя, он за каким-то лядом притащился на работу. С самого ранья. Как дурак. Притащился, переделал все важные дела и сидит тихонько за прежним столиком, почти каждую минуту поглядывая то на часы, то на двери, из-за которых вот-вот должна была появиться пигалица.

Но время шло, Василий скурил пачку сигарет, уже и пообедал. А потом, плюнув на все, подозвал к себе Вовчика.

— Пигалица где? Почему не вышла? — хмуро спросил Василий, прикуривая сигарету и щелкнув зажигалкой.

— Пал Палыч отпустил, — спокойно ответил администратор.

— С хера ли? — вырвалось у Барычинского, а сам парень, выпуская дым изо рта, смотрел на Вовчика цепким взглядом.

— Не в курсе, — пожал плечом Вовчик, — Мне не доложились. Рангом не вышел.

Васька не стал отвечать, а только встал с дивана. По счастливой случайности, именно в этот момент, в ресторан решил подкатить и старший владелец. Павел Павлович вошел в зал, кивая постоянным клиентам. С кем-то здоровался за руку, кого-то хлопал по плечу. А потом скрылся в коридоре, в направлении своего кабинета.

Когда Бася решительным шагом, можно сказать, ворвался в кабинет отца, родитель чинно восседал в своем кресле и читал кулинарный журнал, перелистывая глянцевые страницы.

— Ты только глянь, — заметил отец, не взглянув на сына, но прекрасно зная, кто именно вошел в кабинет, — Лобстеры нынче в моде. А мне так наши раки ближе. Что думаешь?

— Бать, ты девчонку куда отпустил? — не стал юлить сын, единственный родитель знал отпрыска, как никто другой, и поэтому Васька не видел смысла вести беседы вокруг да около.

— Какую? — хитро прищурился Барычинский, не поднимая головы и не отвлекаясь от чтения.

— А у нас тут много девчонок? — Васька уже начинал кипеть.

— Алефтина, Марь Дмитриевна и Катенька еще, — перечислил Пал Палыч весь малочисленный женский коллектив, — Все трудятся на благо ресторана под крылом Михалыча.

— Вот только не нужно из меня дурачка делать! — взревел Василий.

— Ты, Василий, обороты сбавь! — рявкнул отец, стукнув кулаком по столу, одаривая сына тяжелым взглядом, — Я тебе не пацан сопливый!

Василий выдохнул, чуть прикрыл глаза рукой, потер переносицу, успокаиваясь.

— Извини, пап, — хмуро изрек Барин, — Чет нервы шалят.