Перевоспитать охламона

Как только Барин скрылся в кабинете, Груне вмиг стало легче дышать. Пару раз она относила младшему хозяину чай с пирогом. И торчала там по тридцать-сорок минут. Не по своей воле, естественно. Василий просто не выпускал ее, шутя и дурачась. А поскольку парня в таком настроении она еще ни разу не видела, то не особо торопилась выбраться из «заточения».

Когда ресторан был закрыт, и Груня вместе с сотрудниками вышла из здания, то сразу же наткнулась на припаркованный черный Мерседес. Парни неожиданно исчезли, а Груня, вздыхая и понимая, что вся конспирация улетела к чертям, села в машину с тонированными стеклами.

— Привет! — улыбнулся водитель, — Как работа?

— Привет! — изогнула Грунька бровь, — Неплохо. Шеф, правда, со странностями. Приставучий. А в остальном все замечательно.

— Это который? — черное авто медленно тронулось с места, — Старший или младший?

— Младший, — хмыкнула Груня, наблюдая за водителем, — Старший — просто замечательный человек. А вот его единственный сын — невоспитанный и упрямый хам.

— Че сразу упрямый? — насупился Васька, — Нормальный я.

— Вась, — вздохнула Груня, — Я ведь просила, чтобы в ресторане не узнали. А ты как ребенок.

— Зайчонок, — вздохнул Васька, предполагая, что подобный разговор рано или поздно должен состояться, — Это мой ресторан. И мне плевать, кто и о чем чешет языком.

— А мне не плевать! — возразила Груня.

Во время разговора Василий уже успел преодолеть практически весь путь до дома Груни. И, включив сигнал поворота, съезжал с дороги во дворы.

— Я не могу так, когда все кругом смеются надо мной и шушукаются, — возмущалась девчонка.

— Да насрать, — вздохнул Васька.

— А мне нет! — тряхнула головой Груня, — Не мог бы ты вести себя иначе в зале в мою смену?

— Как? — Васька заглушил двигатель и барабанил пальцами по рулю, вот не нравился ему затеянный пигалицей разговор, напрягал.

— К примеру, не требовать, чтобы я обслуживала твой столик, и в кабинет ужин и обед чтобы относили парни, — предложила Груня.

— Зайчонок, не пори чушь, — хмыкнул Васька, — Ты слишком заморочилась на эту тему.

— По-другому я не умею, — отвернулась Груня к боковому окну и скрестила руки на груди, — Уж простите, Василий Павлович, я такая, какая есть.

— Угу, — вздохнул Васька, проводя ладонью по лицу, понимая, что пигалица слишком уж завелась на ровном месте.

— Мне вообще начинает казаться, что все это неправильно, — уже тише прошептала Груня, — Ошибка все.

— Чё? — вскинул голову Василий, — Ты сейчас о чем?

— Обо всем, — пояснила Груня, — Мне кажется, я не очень подхожу вам. Вернее, вообще не подхожу.

— Чет я не догоняю, — сознался Васька, сквозь прищур глаз глядя на девчонку.

— Я не знаю… я совсем запуталась, — призналась Груня, — И я устала. Мне пора идти.

— О, как, — хмыкнул Васька, чувствуя, как внутри растет гнев и отрицание происходящего, — Беги, раз уж пора.

Васька не предпринял попыток ее удержать. Только смотрел, как пигалица идет от машины к подъезду, как хрупкие девчоночьи плечи опустились и голова поникла. Долго Василий Павлович терпеть не смог. Выскочил из машины, догнал пигалицу и рванул на себя.

— Ты меня когда-нибудь доведешь до дурки, — отчаянно прорычал Барин, схватив девчонку за плечи и встряхнув разок, — Никакая не ошибка. Поняла?

Груня старательно прятала глаза, мутные от появившихся в них слез. А руки сами собой легли на плечи парня. Хотелось прижаться к его горячему и надежному телу, но не рискнула. Ведь привыкнет. Что делать потом будет-то?

Но Васька и сам уже все решил. Сам прижал девчонку ближе, заставляя уткнуться носом в шею.

— Запуталась — распутаем, — тихо говорил Васька, — дел-то на копейку.

Груня выдохнула, из груди вырвался тихий нервный смешок.

— Мне нужно время, — наконец, призналась девчонка, — Самую капельку.

— Понял, не дурак, — пробормотал Василий, — Эту неделю, так и быть. Но с понедельника прятаться я не буду.

— Две недели, — настояла Груня.

— Неделю, — не сдавал позиции Барин, — Но обещаю обедать только в кабинете. И постараюсь не пялиться. Только сразу скажу, это очень тяжко. Ты у меня такая красавица.

В ответ Груня захихикала. Вот что с ним делать, с этим Барином?

Вернуться в машину пигалица отказалась, как и поехать куда-нибудь. Идти к девчонке в гости среди ночи и тревожить бабушку — Васька не рискнул. Поэтому постояв в темноте в обнимку, Васька отправил девочку домой. Но прежде, чем она скрылась в глубине подъезда, вынул с заднего сиденья длинный тубус.

— Вот, Ваня передал, — тубус перекочевал в руки Груне.

— Марк? — переспросила девчонка с ожиданием в голосе.

— Ну, — хмыкнул Васька.

Груня поторопилась открыть тубус. Черно-белый холст приятно холодил кончики пальцев. И Груня поняла, что по-детски счастливо улыбается.

— Беги, пока не простыла, — проворчал Васька и на прощание коротко поцеловал пигалицу жарким поцелуем.

Груня торопливо скрылась в подъезде, оглянувшись уже в дверях. Васька дождался, когда в окнах третьего этажа загорится свет, и уже потом только медленно уехал.

* * *