Перевозбуждение примитивной личности

Отец протянул мне руку, поднял из кресла, поцеловал в щеку и прошептал:

– Не сердись, Динь-Динь. На сердитых воду возят.

Он все такой же… Баловень жизни и женщин. Он не любит трагедий, так зачем ему было лезть в самую гущу трагедии, когда это так далеко, дочь взрослая, сама справится… Я и справилась, так в чем дело? Больше двадцати лет назад я стала для него отрезанным ломтем и ни одной секунды на него не рассчитывала, так почему же такая обида нахлынула?

Ариша встревоженно посматривала то на мужа, то на меня.

– Дина, я не знаю, что вы любите.

– Я в еде неприхотлива, спасибо.

– Я спрашивала Юру, а он помнит только, что в детстве вы любили сосиски. Но не подавать же сосиски, в самом деле!

– Да, это верно, когда-то я любила сосиски, но, прожив несколько лет в Германии, вполне удовлетворила эту свою страсть.

Обед был вкусный, пирожки к бульону просто восхитительные, но даже сотой доли того удовольствия, какое мне доставил обед у Муры, я тут не испытала.

– Вы плохо едите, вам не нравится? – беспокоилась Ариша.

– Да что вы, все очень вкусно, просто я вообще мало ем…

– Да, Динь-Динь, ты совсем худенькая, даже тощенькая, – с сожалением произнес отец.

Разговор не клеился.

– Папа, а бабушка уже знает, что я тут?

– Нет еще, не хотелось заранее волновать старушку. Мы скоро поедем к ней. Ты дачу не узнаешь, там так все заросло… Просто дебри… Ну и перестроили мы многое…

Опять повисла пауза.

И тут на помощь пришла Ариша:

– Дина, это правда, что вы учились вместе с Иванишиным?

– Да, правда.

– И он был в вас влюблен?

– Неужели папа помнит такие мелочи?

– Да нет, дело в том, что буквально вчера я видела повтор одного интервью, где Иванишин прямым текстом заявил, что до сих пор любит девочку Дину, с которой учился в школе. Я сразу подумала, что это вы. Я ведь знала, что вы учились вместе…

Я сделала вид, что понятия ни о чем не имею. И просто пожала плечами.

– Вас это совершенно не волнует?

– Да нет, мало ли что люди говорят по телевизору.

– А вы его видели?

– Костю? Пока нет, знаю только, что он стал актером.

– И каким! А уж мужчина – глаз не оторвать! Красота, обаяние, сексуальность, одним словом, звезда! И такой мужчина на всю страну объясняется вам в любви!

– Да Бог с вами! Он меня не видел давным-давно, помнит девочку—школьницу… Вероятно, ему удобно выставлять меня в качестве щита, мол, сердце мое занято…

– Кстати, очень удобно! – воодушевился отец. – Он, видно, не дурак, этот ваш Иванишин!

– И у вас нет соблазна с ним увидеться? – не отставала Ариша.

– Ну почему же? Я ведь для того и приехала, чтобы повидаться с одноклассниками.

– А посмотреть его в театре вы не хотите?

– Ариша, что ты пристала к человеку? Это ведь Иванишин влюблен в Динь-Динь, а не она! Ты сама, что ли, к нему неравнодушна?

– Юра, да к нему полстраны неравнодушны.

Теперь полстраны, про себя засмеялась я.

– Спасибо, все было очень вкусно.

– Но вы почти ничего не съели…

– Ну что, Динь-Динь, поедем к бабушке?

– Да, разумеется, только вечером мне нужно быть в Москве.

– Ну уж нет! Один вечер можно посвятить отцу и бабке! Если у тебя назначена встреча, изволь ее отменить! Мы столько лет не виделись… Да и с братом познакомиться не мешает. Он тебе понравится, такой парень! Ариша, сколько тебе нужно на сборы?

– Юра, я, пожалуй, не поеду!

– То есть как?

– Ну вам надо побыть наедине… Я там буду лишняя.

– Как ты можешь быть лишней, что за глупости? Да и Дениска расстроится.

– Я приеду утром. И уже надолго. Ты только сегодня вернулся, я же не знала, что так все сложится, не приготовила ничего для переезда.

– Ну как хочешь, – огорчился отец. – Тогда двинули, Динь-Динь.

Мы спустились в подземный гараж, где стоял его «вольво».

– Ты машину водишь, Динь-Динь?

– Конечно.

– А какая у тебя?

– «Пежо» и «опель» Питера.

– Питера? Ах да… Слушай, Динь-Динь, а какая у тебя фамилия?

– Ван Хольп.

– Эффектно звучит – госпожа Дина ван Хольп! Красиво, черт возьми!

– А может быть, стоило предупредить бабушку?

– Ты полагаешь, она упадет в обморок при виде тебя?

– Нет.

– Вот что ты не узнаешь, так это дорогу на дачу!

– Я тут многого не узнаю.

– А тебе нравится новая Москва?

– То, что я успела увидеть, мне понравилось.

– Уж больно много безвкусицы, нуворишества в архитектуре, а памятники…

– Ты и раньше ненавидел все здесь…

– Неправда, я никогда ничего не ненавидел…

– Но учил ненавидеть меня.

– И это неправда, я просто хотел, чтобы ты жила в нормальной стране.

– Нет, папа! Ты хотел сбыть меня с рук и всеми силами выпихивал меня за этого чертова Харди.

– Дорогая моя, ты сама хотела замуж.

– Да не хотела я замуж, просто другого выхода не было!

– Ну почему же? Ты могла остаться, пойти учиться в какой-нибудь институт. Но предпочла уехать.

– Я предпочла? Да не было этого! Не было! Вы все уговаривали, убеждали меня, и ты, и бабка, и Мура, и подруги, и вообще все…

– Мы желали тебе добра!

– Допустим, но почему ж вы сами-то остались здесь? Ты ведь тоже мог жениться на какой-нибудь иностранке и уехать.